— Стой! Возьми ещё денег! Возьми все! У меня много! Честно.
Ноги помчали, что есть мощи прочь. За дом, в ближайший магазин. Я скрылся за дверьми, надеясь, что надоедливый Антон отстанет.
Привязался, блин, мучимый совестью.
Через пару минут вышел на улицу с пакетом, в котором лежал пакет кефира и батон. Сел тут же у входа на широкие ступеньки. Зубами порвал пакет, приник губами, кадык задёргался. Батон так же стал уменьшаться на глазах кус за кусом.
Перед глазами проплыл здоровенный серебристый джип. Красавчик. В деревне таких отродясь не было, а в городе к названиям автомобилей ещё не пригляделся, не запомнил, как какой называется.
Джип остановился прямо перед ступеньками, заехав на тротуар. Дверь открылась, на свет из салона показался… Антон. Расплываясь в улыбке, дружелюбно сказал:
— Слушай, Игорь, ну чем ты питаешься? Как жив ещё до сих пор? Поедем, я приглашаю тебя на обед… Там нормальная еда.
Комок застрял в горле. Я чуть не подавился, резво подскочил на ноги:
— Слушай, Антон, меня устраивает эта еда. Я никуда не поеду! Отстань, ей богу!
Антон подошёл вплотную, положил руку на плечо. Резко, размашисто. Как раз на то, что пострадало.
Я непроизвольно вскрикнул — как молнией шибануло по ране. Пакет с кефиром вырвался из ослабевших пальцев, потёк белой лужей по ступенькам.
Плечо порядочно опухло, мешая уже и движению руки. Та безнадёжно повисла вдоль тела. По телу прокатилась волна температуры. В глазах помутнело.
Ну, вот ещё не хватало. Как не вовремя.
Антон закричал людям в автомобиле, те повыскакивали, подхватили под локти.
Я уже не видел как кричал спасённый, когда неосторожный водила схватил за руку, тем самым вызвав болевой шок, что отбросил в отключку. Схватил же за локоть, а отдалось всё в больное плечо. Балбес!
Временами выныривал из странного тёмного омута ослабевшего организма, машина несла куда-то вдаль с огромной скоростью. Тут же отключался снова. Запомнился образ очкарика перед глазами.
Заботливый, что ли? К чему так обо мне печётся? Я же просто спас его. В этом мире это давно ничего не значит.
Окончательно проснулся на операционном столе.
* * *
Небо серое. В дымке. Но воздух свежий и чистый. Давно не дышал таким. Как-то свыкся с запахом больничных лекарств и не замечал отсутствия порций кислорода. А теперь лёгкие навёрстывали упущенное. Бледное лицо на глазах розовело, губы наливались здоровым красным цветом. Ещё б в деревню на простор, где сама душа поёт. Тогда очухался бы за несколько часов.
