— А раз все хотят жить… — я резко подскочил, вытаращив глаза и заорал, брызгая слюной для пущего эффекта. — То заткнулись все и слушаем сюда! Подняли белобрысого и Копчёного! Быстро!
Трое метнулись поднимать павших. Получившего в грудь подняли, усадили. Очухался сам. А белобрысый получил по голове добротно. Ещё долго валялся на кровати, приходя в себя.
Хрустнув костяшками пальцев, я посмотрел в глаза каждому. Они боялись. Отчётливо видел страх в глазах каждого. Значит, пока Паха не придёт в себя и снова не скучкуются, пару дней можно отдыхать. Эта ночь будет тихой. То, что нужно. А пока предстояло познакомиться.
Коротко расспросив о каждом, узнал все семь имён или «кликух».
Отключившегося белобрысого звали Пахой. Паха-пахан, бывший старший комнаты.
Рябого и Копчёного запомнил сразу. Покоцанную и загорелую харю ни с кем не перепутать.
Костян был тощим, как голодающий глист. Это его рекордом было отжаться два раза. Лёгкий и длинный, а способен только за пивом в магазин бегать. Конечно, если гопам удаётся поиметь денег с малолеток после школы.
Кефир был толстячком с довольно длинной причёской, парень вроде не плохой по первым ощущениям.
Жека и Кот ничем не выделялись, были бритыми и сидели тише воды, ниже травы. На них-то как раз и влияет компания. Если хорошая — парни будут вести себя нормально. Если плохая, под предводительством Пахи, то пиши — пропало.
И здесь мне предстояло жить почти три года.
Жить или выживать? Главное дотянуть до того момента, когда всех выселят с моментом совершеннолетия, а потом будет легче.
Остаётся только жить сегодняшним днём. Жить и разговаривать по манерам общества, в котором живёшь. Лучше живой презираемый волк, чем мёртвый благородный олень.
Отец, мать, я выживу! Обещаю! Не важно, какой я внешне, внутри я всегда могу оставаться собой.
Не спалось. Перевернулся на другой бок, прислушиваясь к звукам тёплой, шумной улицы. Там разрезали воздух шумы недалёкая трасса, слонялись полуночные гуляки и ярко светила луна, почти полнолуние. Яркое, близкое, но такое недоступное молочное око. Хоть волком вой… Скоро и начну.
Устал как собака — всё равно же родственник волка, потомок. День был долгим, нервным и изматывающим, а сон всё равно не шёл. Вроде и не храпит никто и форточки настежь. Проветрили всю вонь комнаты жарким, но чистым воздухом, да и пацаны дружно взяли тряпки и два часа добропорядочно оттирали каждый уголок.
Паше было всё равно, где жить. Под его началом презирали любого, кто пытался даже заправлять кровати. Загадили такой идеей всю комнату, доморощенные идеологи. Но я не люблю грязь.
