— Есть мнение, и не только мое, что скучно будет очень недолго. С одной стороны, стрельба вроде как приближается. С другой — через расположение начали шастать рядовые и младшие командиры, причем шастают они строго в направлении на восток. Но, поскольку поток шастающих пока еще относительно невелик, думаю, что у нас еще есть время немного подкрепиться. Правильно я говорю, Сидоров?
Боцман, сгибающий о колено какую-то железную палку, на секунду задумался, затем палку отложил и как бы нехотя ответил:
— Подкрепиться было бы неплохо, но если, скажем, немного — то котелка нам на троих будет многовато…
— А если на четверых? — раздался до слез знакомый голос Петрова — мне что, решили картохи с окороком не давать?
— Уже поправился? — радостно-удивленно повернулись на голос товарища разведчики — В тебе же двенадцать дырок было!
— Двенадцать — это в гимнастерке, а в теле — всего семь, и даже не дырок, а так, вмятин. Так что эскулапы мне быстренько сломанные ребра залечили. Хотели, правда, по крайней мере до вечера в госпитале подержать, но запах от расположения вкусный аж до госпиталя достает. А мне раненых объедать в таком разе неудобно, так что принимайте и кормите.
— Я так мыслю, — продолжил Петров, шустро орудуя ложкой в котелке — фронт к расположению подойдет минут так через пятнадцать. И обрушится на расположение вражеский огонь. А у вас тут, граф, сено огнеопасное лежит — возгорание случится может. Не соизволите ли свою постельную принадлежность выкинуть нахрен?
— Жалко — ответил Вяземский. — В округе сена больше нет, то, что лошади не сожрали, сгорело в огне пожарищ.
— А вы его водой полейте, — предложил Сидоров. — У нас на флоте перед боем все горящее водой поливают, чтобы не горело.
— Предложение интересное, только у нас воды — лишь в котелке с чаем, а у колодца уже пули летают.
— А мы по пионерски?
— Сам потом на таком сене спать будешь. Ладно, сено я выкину. А вот что у нас с боеприпасами? Лично у меня двадцать шесть патронов к «Маузеру».
— У меня — отозвался Сидоров — всего шесть ящиков патронов по семьсот пятьдесят штук и две ленты к пулемету. — Затем, подняв с земли давешнюю железку, посмотрел ей в торец и добавил:
— Еще вот ствол запасной к пушке образовался, я гнутый выпрямил слегонца. И ножик.
— У меня — две обоймы к «Парабеллуму» и одна — к «ТТ» — продолжил Иванов.
— А у меня — вообще ничего нет, — подвел итог Перов. — Был кинжал немецкий, да и тот в медсанчасти сгинул. Недорабатываете, товарищ командир роты, недорабатываете! Третий день ведь воюем, а получить оружие на подразделение вы так и не удосужились! Вам должно быть стыдно, лейтенант Иванов!
