Барон наотрез отказался носить на шее венок из чесночых головок, уповая на свой протестантский крестик. Но я красочно описала, как уже укушенная кем-то Баронесса снимает этот крестик с нетрезвого сонного мужа (задача плевая!) и придвигается клыками к беззащитной розовой шее. Барон вздрогнул, поскольку все сходилось — у Баронессы были трансильванские предки, странные способности и таинственный шрам на шее, происхождения которого он и сам не знал.
Перейти к оборотням-вервольфам напрашивалось само собой, но из хозяйского окна поступило предложение не мешать людям спать. Подыматься в кромешной тьме по лестнице после таких разговоров было страшновато, и я постаралась сделать это как можно быстрее, пока Барон милостиво согласился постоять пару минут на крыльце.
— Вопреки всему, лето началось, — думалось мне перед сном, — но я уже не внучка. А тут еще оборотни!
Я вспомнила, что в славянских мифах в оборотней-волкодлаков превращались участники свадеб.
Волкодлаки — это и волки, и медведи. Говорят, что совсем рядом, в Ужвинтяйской пуще прошедшей зимой видели медведя…
Тут мои мысли заскользили по накатанным рельсам — я вспомнила вещий сон Татьяны Лариной, где медведь, словно местный бог Пизюс, отдавал невесту своему куму и тут же исчезал, сам превращаясь в этого зловещего кума-жениха. Где-то здесь, совсем недалеко, в лесах бродил безумный Локис, и невесте никак не хватало любви, чтобы изгнать зверя из его разрываемого страхом тела, как это удалось в Карпатах маленькой дурочке из сказки Шварца.
Последний медведь мне и приснился, он уже давно бросил свою принцессу и сейчас обижал невинных девочек в пушкинском заповеднике, намереваясь скрыться потом от алиментов в Мценском уезде на дворе скучающей купчихи…
Первый кино-любовник Советского Союза! Избави мя от лукавого!
Этим утром должен был появиться вдовствующий Генрих, отец Барона, которому, наконец, надоели всем известные радости сочинского побережья. Мы ни разу не встречались, хотя были наслышаны друг о друге предостаточно. Его поселили в Нижней Пакавене, облюбованной нудистами, но в день приезда узреть почтенного папашу мне так и не удалось, так как он мгновенно (не думай о мгновеньях свысока!) подружился со своим молодым хозяином Витасом и до глубокой ночи, не выходя из комнаты, обмывал начало летнего отпуска.
Следующим утром меня посетил Таракан с весьма важным сообщением — дедушка готов нанести визит лучшей подруге своего сына и просит узнать — дескать, нет ли у нее какой-нибудь малости от головной боли.
