Тайный разговор двух женщин, общающихся между собой только шепотом, вскоре стал их совместной молитвой. Однажды, когда они были вдвоем в комнате и Анжела смачивала губкой лоб матери, устраивала ее на чистых подушках, поправляла простыни, которые покрывали этот живой скелет, мать вдруг напряглась. Ее темные глаза стали еще больше, чем были, и в них загорелся какой-то тайный свет. Она протянула руку дочери, и тут же все ее тело содрогнулось от боли. У нее был рак желудка. Она издала какой-то тихий шипящий звук и, схватившись своей необыкновенно сильной рукой за плечо дочери, потянула ее к себе.
Своим сухим языком мать пыталась облизать пересохшие губы и, с трудом произнося слова, сообщила дочери страшную тайну:
— Я вишу на кресте рядом с Иисусом.
Это была та тайна, которую они разделили между собой, это была та тайная агония, о которой догадывались врачи, а также священник и тетки. Только они двое знали об этом, и время от времени, иногда тихим шепотом, а иногда просто горящим взглядом, мать сообщала ей о том, о чем никто ничего не знал.
Вдобавок к своей боли мать еще переживала боль, которую испытывал Христос на кресте. Она сама добровольно избрала для себя этот вид мученичества и разделила его со своей дочерью.
После смерти матери Анжела обращалась к отцу Мерфи по поводу ее восстановления в школе. Он так и не дал ей прямого ответа. Она считалась плохой ученицей. Семье она нужна была дома в это трудное время. Заботиться о родственниках важнее получения аттестата зрелости. Позднее, когда дети в семье уже смирятся со смертью матери, когда они повзрослеют и перестанут так сильно, как раньше, нуждаться в Анжеле, ей найдется какая-нибудь работа на телефонной станции или в банке. Она не слишком об этом беспокоилась. Ей нужно было делать то, что угодно Богу в данный момент во имя памяти матери и ради ее семьи.
Жизнь в семье Данжело начала приходить в норму. Тетки появлялись все реже. Дети росли хорошими и послушными. Они во всем помогали по дому, говорили о том, что происходит в школе, и показывали выполненные задания. Доминик много работал.
Все было как прежде, но с одним исключением. Все чаще и чаще, после того как дети уходили в школу, Анжела шла в церковь. Она часами оставалась там, молясь сначала перед изображением Божьей Матери, а затем у подножия Распятия над алтарем. Она приходила домой лишь когда дети возвращались из школы. Готовила ужин, наводила в доме порядок, следила за тем, чтобы дети делали уроки, заставляла их мыться и чистить школьную форму, а также подбирала для них радиопрограммы. Она оставляла горячую еду на плите для отца. А потом опять уходила в церковь.
