Его мать мыла полы в коридорах дома, где они жили, выносила тяжелые ведра с пеплом из котельной к краю тротуара, а потом тащила их назад в подвал. Уильям тоже должен был выполнять дворницкие работы, сколько он себя помнил. Основной его работой, после того как ему исполнилось тринадцать, стало ежедневно выносить мусор, который выставляли возле дверей жильцы их дома.
Сначала он помогал в этом деле отцу, когда тот был трезвый, потом стал помогать матери, потом стал сам делать эту работу. Он поднимал тяжелый мусорный ящик на верхний этаж, звонил в двери, и жильцы высыпали мусор в ящик, а потом Уилли спускал его вниз и вываливал мусор в металлический контейнер. Затем опять тащил ящик вверх. В основном люди были достаточно аккуратными, но некоторые из них довольно неряшливы, пересыпали больше мусора, чем нужно, и по дороге вниз он вылетал из ящика и сыпался на Уилли. На его голову и его плечи.
На верхнем этаже жили нормальные люди. Живущие на четвертом этаже обращались с мусором очень неосторожно, хотя миссис Коммерфорд и кричала постоянно — всегда слишком поздно — что-то типа «ой, извини, Уилли, чересчур много мусора».
Благодаря этой толстой неряшливой миссис Коммерфорд вонючие остатки ее овощей и все прочее падало по дороге на Уилли. От того что он постоянно был в мусоре, который падал на его руки, голову, плечи и ноги, он привык к запаху и не замечал его. Он уже больше не чувствовал, что от него воняет.
Его отец говорил хриплым голосом, был небольшого роста, но довольно крепкий. Он наводил ужас на всю семью, запугивал их и бил. Толкал их, пинал и лупил. Мать Уилли вечно ходила в синяках, на ее опухшем лице не было ни кровинки, глаза ничего не выражали, под ними синели круги. Им было плохо, когда отец бывал трезвый, но гораздо хуже, когда он напивался. Уилли старший в семье, и поэтому его легче найти. Он чаще всего становился целью нападок отца. Он научился становиться невидимым, исчезать, подставлять вместо себя какого-нибудь другого ребенка, который становился объектом гнева и жестокости отца. Временами Уилли видел, как отец делает что-то с девочками. Он не бил их, не толкал, не пинал — он делал с ними что-то другое. Он трогал их, хватал, прижимал к себе, пока они не начинали кричать и плакать от страха, и тогда появлялась мать и уводила их прочь, ругая жертву за тот или иной проступок, но и освобождая ребенка тем не менее. Делая это, она подвергала себя большой опасности. Уилли все видел и начинал понимать, что к чему.
