Одри коснулась его подбородка, заставляя смотреть на себя:
– Ты прекрасно справляешься с ролью отца, Энцо. Франке и Анджело хорошо с тобой.
– Надеюсь на это.
– Но даже тебе не под силу было изменить их жизнь до того, как они стали жить с тобой.
– Да. – В его голосе послышалась боль, а в потрясающих голубых глазах появилось виноватое выражение.
– Энцо, расслабься! Ты даже представить себе не можешь, какое это чудо – ты вырос таким ответственным и заботливым!
Винченцо подался назад, расслабленное выражение исчезло с его лица.
– Не позволяй себя дурачить, Одри. Я не заслуживаю добрых слов.
– Как ты можешь так говорить? – ахнула она.
– Я знал, знал, как воспитывает Пину своих детей, и ничего не предпринимал…
– Но они были детьми Пину, не твоими.
– Но я все равно мог бы больше интересоваться их делами, интересоваться делами Франки. Девочка уже достаточно большая и многое понимает.
Может быть, Винченцо и был прав, но все равно нехорошо, когда он так корит себя.
– Ты верил – твой брат последует твоему примеру, а не примеру ваших родителей! – продолжала убеждать его Одри.
– Почему я был так слеп? – покачал головой Винченцо. – Он ведь так походил на наших родителей, причем во всем! Франка меня почти не знала. Полгода назад я стал ее опекуном, а Анджело я видел только однажды, когда он родился.
Одри могла бы поспорить с ним – Винченцо приходилось зарабатывать на всю семью, включая и его брата. Но ей казалось, дело было не только в этом.
– Что, если ты оставался в стороне, так как был не в состоянии видеть, каким стал твой брат? – предположила она.
– Я не ребенок, чтобы прятаться от правды.
– Но ты и не совершенен, Энцо! Совершенных людей не бывает.
– У меня нет оправданий.
– Ты и так стараешься, – ободряюще сказала Одри. – Не кори себя.
Винченцо помолчал.
– Когда ты появилась в нашей жизни, я узнал о них больше, чем за все то время, которое они жили со мной.
Ну, этому было объяснение. Винченцо не жил с детьми, а лишь показывался в этом доме. Но Одри не стала этого произносить. Она опасалась – как бы Винченцо не почувствовал себя еще более виноватым.
– Ладно, пойдем. Мы не можем изменить прошлое, а говорить о нем – значит только еще больше страдать.
– Энцо, я…
– Твой брат скоро приедет сюда, – перебил ее Винченцо. – Ты хочешь встретиться с ним в халате, с растрепанными волосами?
– Нет, конечно же нет!
– Тогда нам лучше поспешить.
Они вышли из этого райского уголка, но на этот раз Винченцо не взял ее за руку.
