— Но ты, стреляя, ведь тоже обнаруживал себя вспышкой? — произнес Матейченков.
— Я делал выстрел и тут же перебегал на другое место. Как и остальные ребята из прикрытия. Не могли бандиты никак к нам приноровиться, нескольких мы подшибли… И тут нам начали стрелять в спины. Как говорится, редко, да метко. Наверно, это были снайперы боевиков. Они засекали вспышки выстрелов и тут же били наверняка. Вроде место было ими заранее пристреляно… Уж не знаю, как это получилось. Наших становилось все меньше. Я-то быстро перебегать с места на место не мог из-за контузии, которую перед этим получил. Но пули меня миловали — и с той, и с другой стороны. Хотя к святым не отношусь, — слабая улыбка впервые тронула губы Овсиенко.
— Сколько атак отбили?
— Не считал, товарищ генерал. Бандиты накатывались волнами, на потери внимания не обращали.
— Они же обойти вас могли.
— Могли, вне зоны действия наших автоматов, — согласился Овсиенко.
— В чем же дело?
— Вот тут у них хваленой смекалки не хватило. Думаю озверели они, что наши сумели пробиться, вот и рвались за ними.
— Дальше рассказывай.
— Ну, отбиваемся мы изо всех сил. А уже развиднелось, солнышко из-за горы вылезает. Мы продолжаем держать оборону. Когда короткая передышка — обсуждаем, как догонять своих: майор перед началом прорыва объяснил всем, каков будет примерный маршрут движения, — сказал Овсиенко.
— Ешь еще.
— Спасибо, товарищ генерал.
— Спасибо — да?
— Спасибо — нет, — снова улыбнулся Иван. Похоже, он начал понемногу оттаивать, зажатость исчезла.
— Ну а когда рассвело?
— Когда рассвело, стало совсем худо, — понурил голову Овсиенко. — И даже не из-за боевиков. Они, похоже, все-таки догадались обойти группу прикрытия, а нас просто держали в засаде, которая превратились в ловушку.
— Дожать и уничтожить?
— Ну да. Больше всего нам досаждали редкие выстрелы со стороны невидимых снайперов. Когда вышло солнце, мы стали для них хорошей мишенью. Сверху, с горы все хорошо видно, и они начали нас отстреливать за милую душу. Мы же им ответить ничем не могли.
— Могу тебе сказать, Овсиенко, что мы всерьез возьмемся за чеченских снайперов, — сказал полпред президента. — Создана уже особая группа, которая прижмет их к ногтю.
— Вот это было бы славно, товарищ генерал. Один такой гад может нанести урона больше, чем целая рота боевиков. Мы чувствовали себя перед ними совершенно беззащитными: ни спрятаться, ни скрыться, ни убежать. Ни сдачи дать, как следует. Солнце толком еще не взошло, а из всего прикрытия я остался в единственном числе. То слева, то справа пали наземь мои товарищи, сраженные меткой пулей.
