Припав к стенке канавы, Иван дышал тяжело и медленно. Старался набраться сил перед главным броском. Бронежилет казался тяжелым и невыносимо давил — снайперская пуля, хотя и была почти на излете, деформировала его. Овсиенко бронежилет сбросил, сразу почувствовав себя легче и увереннее. А вот автомат необходимо взять с собой — без оружия ему в здание точно не прорваться…
Но сначала нужно выбраться из канавы, которая на какое-то время служила ему укрытием, а теперь казалась западней. Он, пригибаясь, сделал несколько шагов, пока не нашел наиболее пологий склон. Руки сжимали автомат, и это придавало уверенность. Пусть по пути в здание прикончат, но он прихватит с собой на тот свет хотя бы одного бандита, решил Овсиенко.
Карабкаясь и оскользаясь, Иван вылез из канавы. Странно, никто не обратил на него внимания. Боевики были заняты сражением. Им и в голову не могло прийти, что сзади, в тылу, мог остаться в живых кто-то из русских.
Это давало Овсиенко определенный шанс. Замерев, он выжидал, наблюдая за боем. Неподалеку располагался вражеский гранатомет, который бил по окнам здания прямой наводкой. Подле него суетились чеченцы, поднося снаряды. Вот это оружие, пожалуй, и наносит наибольший вред. Ружейные и автоматные выстрелы не так опасны для бойцов, находящихся в укрытии.
Издали ОМОНовец увидел, что вход в школу забаррикадирован. Яростная перестрелка велась с двух сторон, и чеченцы пока не отваживались идти на штурм.
Пройдя с десяток шагов, Иван тяжело опустился за валун.
Уже почти совсем рассвело. Луна успела побледнеть и растаять в сером небе. Одна за другой гасли и звезды, а восток наливался розовым светом.
Иван положил ствол автомата на округлую макушку валуна и направил его в сторону непрерывно плюющегося смертью гранатомета. Прислуга суетилась вокруг орудия, подбрасывая в ненасытную пасть все новые и новые снаряды.
Выбрав подходящий момент, Иван плавно, словно на учениях, нажал гашетку. Фигуры вокруг гранатомета попадали, как подкошенные. В пылу боя, впрочем, никто из чеченцев не обратил поначалу внимания на этот эпизод, и это тоже было на руку ОМОНовцу.
Переходя от укрытия к укрытию — бежать не было сил — он двинулся в сторону школы. Чеченцы его заметили, когда до крыльца оставалось не более полусотни шагов.
— Русский! — завопил один, указывая на пошатывающегося Овсиенко, который продолжал идти из последних сил.
В стане врага произошла суета. Подстрелить милиционера было не так-то просто — он находился в гуще чеченцев, со всех сторон окружавших его, в таких условиях легко было подстрелить своего. А броситься к нему тоже не находилось желающих — в руках русского солдата был автомат.
