— Вот я и говорю, — продолжает мать, — молотишь и молотишь. Только без зерна, одна солома, — она помолчала и добавила, как отрезала: — Дураки дорогу торят раннею зарею.
Стара поговорочка да хитра. В пяти словах целая философская позиция. Можно представить себе, как отшумела заунывная ночная метель, настало утро. Умный человек, то есть хитрый, не торопится, а дурень скорей лошадь запрягает. Довольнешенек, что раньше всех из деревни выехал. Быстро собрался, а теперь мается на заметенной дороге. А умный следом едет. Легко ему по торной-то дороге…
— А если человек нарочно встал раньше, чтобы другим облегчить путь? — спросила Наташа и уставилась на мать.
— Захар да ты пораньше встали…
Вот и поговори с ней!
— Я журавлей во сне видела! — вдруг вспомнила Наташа. — Летят они высоко-высоко. И кричат.
— Мне вот куры все снятся, — усмехнулась Мария Павловна. — Кружатся день под ногами, так и ночью в глаза лезут.
— Сравнила тоже! Я хорошо помню, как папа поднимал меня рано-рано, брал на руки и выносил во двор журавлиный крик слушать.
— Вроде не было такого.
— А я помню! — упрямится Наташа.
В комнату влетел младший Журавлев — Андрюшка.
— А наутро мать дочку бранила: не гуляй допоздна, не гуляй! — пропел он с порога. — Это чем тут Наталья Ивановна занимается? Ах, она пишет письмо молодому человеку и смачивает его горючими слезами! Или составляет инструкцию по раздою коров-нетелей? Это ужасно интересно! Разрешите глянуть.
С этими словами Андрюшка подкрался к столу и ухватил Наташину писанину.
— Не трогай! — закричала Наташа и кинулась отнимать. Андрюшка проворно отскочил в сторону.
— Когда мы окончили десять классов, — громко прочитал он и скорчил рожицу. — Не так начала. Надо прямо с рождения. Я, такая-сякая, немазаная-сухая…
— Андрей! — прикрикнула мать, но тот разошелся вовсю.
— В прошлом году я вышла победителем… Ах, скромность! Как она украшает и возвышает вас! Значит, вышла? Вся вышла, да?
Пока Наташа гонялась за ним, Андрюшка успел предложить новое, более мужественное начало речи доярки Журавлевой:
— Под личным руководством товарища Кузина, — с надрывом кричал он, — и пылая неугасимым жаром!
Тут только Наташа поймала его за соломенные вихры.
— Больно же! — заверещал Андрюшка. — Я больше не буду!
— Ступай завтракать, — погнала сына Мария Павловна. — Опять до свету бегал!
— Не бегал, а культурно отдыхал, — поправил Андрюшка. — Это большая разница. Слушай, Натаха! Ты напиши, что на ферму к тебе часто приходит всеми обожаемый Гриша Козелков. От его сладких речей очень повышаются надои молока.
