– Лжец, – мягко произнесла она, а затем, воодушевленная тем, что он замер, повторила: – Ты лжец. И трус, потому что не признаешься. Я же не боюсь сказать, что хотела большего.
Она, наверное, перешла все границы. Клемми заметила, как он напрягся. Ее собственный желудок сжался, и подпрыгнуло сердце. Карим сделал шаг к двери – подальше от нее, – и снова замер.
«Я хотела большего…» Он раздумывал над ее словами, и это держало Клемми в таком напряжении, что, только почувствовав кровь во рту, она поняла, как сильно искусала нижнюю губу.
– Я хотела тебя, – прошептала она. – И ты…
Клемми не успела закончить фразу. Карим резко повернулся к ней лицом. В его глазах горел яростный огонь. Кожа на смертельно бледном лице натянулась настолько, что около носа и рта появились белые линии.
«И ты желал меня…» – хотела сказать Клемми. Она открывала рот, ее губы двигались, но беззвучно. Впрочем, слова были не нужны. Она посмотрела в глаза Карима и поняла это.
Но все же кое-что она должна ему сказать, прежде чем позволит уйти. Он услышит их, а она посмотрит, не пропадет ли у него желание поскорее сбежать.
– Поверь, это было больше чем сексуальное желание, – заявила Клемми.
– Это не могло быть ничем иным. Мужчина и женщина вместе…
– Это была не просто страсть. В жизни каждого должен быть кто-то особенный – человек, посланный судьбой, на какой бы короткий срок это ни было? Кто-то, кто меняет нашу жизнь, переводит наше существование на совершенно другой уровень.
Клемми думала, что Карим не ответит. Его рот, вытянутый в линию, был недвижим, словно он потерял дар речи.
– Нет, – наконец произнес он холодно. – Нет, я не верю в эту ерунду.
– Но твой брат… Он собирался жениться. Должно быть, он был влюблен… Нет? – Она отпрянула, увидев, как он помотал головой, стиснув челюсти, отрицая все, что она сказала.
– Какое отношение любовь имеет к этому?
– Самое простое… – начала было Клемми, но тут же замолчала, заметив, что Карим, протестуя, выставил вперед руку.
– Брак моего брата был спланирован ради того, чтобы улучшить отношения между нашей страной и родиной его невесты. Так же как и твой брак.
Клемми почувствовала, что в ее сердце вонзился нож.
– Рази знал это, и она это знала, – продолжал Карим. – Они оба выполняли свой долг.
Что-то скрывалось за этими словами, что-то, чего она не могла распознать. Он сделал ударение на слове «долг», однако оно прозвучало сардонически. А ведь Карим зациклен на чести и своих обязанностях.
