– Моя миссия выполнена. Я слышал этим утром, что агенты Анкхары пойманы. Тебе больше ничто не грозит.
– Так что ты свободен. Мне стоит поблагодарить тебя за то, что ты позаботился о моей безопасности… – В ее голосе было меньше жизни, чем в покойнике.
Клемми не нашла в себе сил сказать что-либо еще. Она не могла больше сдерживать себя. Еще слово – и она сорвалась бы, открыла бы ему свое смятение, которое переворачивало душу, или сказала бы то, что не должна говорить.
– Не уходи…
Клемми отпрянула от ужаса, как только услышала свой голос и поняла: она сделала то, что только что поклялась не делать. Ей надо было сжать губы, но слова вырвались, и их не вернуть.
– Не надо…
Ей показалось, что глаза Карима моментально потемнели, а лицо стало каменным. Он посмотрел на нее с изумлением:
– Не говори такие вещи.
Его рука легла на грудь. Под пальцами, под тончайшей материей костюма, скрывались шрамы, к которым она прикасалась, – полосы, которые портили идеальную смуглую кожу. Еще совсем недавно у Клемми была возможность целовать и гладить ее.
– Ты не знаешь, что говоришь, – тихо сказал Карим.
– Ох, знаю…
Теперь, когда все уже было сказано, нет смысла сдерживать себя. У них нет будущего. Нет надежды быть вместе. И она воспользуется этими минутами, последними минутами, проведенными рядом с Каримом, чтобы рассказать ему, что она чувствует.
– Я скучала по тебе. Очень сильно.
– Я был занят.
А чего она ожидала? Что он тоже скучал? Глупая, глупая, глупая девчонка! Наивная фантазерка, ребенок!
– Занят очередным делом чести?
Темные брови Карима сдвинулись, и она чуть не отступила. Но Клемми уже было все равно. Она не позволит этому ледяному взгляду заморозить ее, заставить замолчать. Она видит Карима в последний раз и не собирается скрывать то, что творится у нее в сердце.
– Надеюсь, оно было доведено до конца. Не так, как наша ночь вместе.
Его глаза прищурились, оставляя небольшие щелочки, тем не менее Клемми ощутила этот проникновенный испытующий взгляд.
– У нас не было ночи вместе.
Его голос был грубым. Но ее воспоминания – воспоминания, которые она без конца прокручивала в голове с тех пор, как вернулась в Растаан, – придали ей сил.
– Она могла быть.
Карим резко помотал головой, затем развернулся и направился к двери:
– Ты была расстроена, напугана. Тебе снились кошмары, и я… хотел тебя успокоить.
– Так вот что это было? – усмехнулась Клемми.
– Именно. И ничего больше…
Карим говорил тихо и нечетко. Казалось, в горле у него встал ком. Это убедило ее в том, что нельзя отпускать его так просто.
