XXV
Едва успел он кончить, как Дафнис вскочил и молвил:
— Хорошо, что ты мне напомнил, отец. Я ведь еще не поил коз, а между тем давно пора. Они наверное томятся жаждою и ждут звука моей свирели. А я сижу здесь в праздности!
Все улыбнулись, видя, как сделавшись господином, он все еще не перестал быть козьим пастухом, и послали другого позаботиться о козах. Потом принесли жертву Зевсу-Спасителю и устроили большой пир. Один Гнафон не участвовал в празднике и дрожа, просидел весь день, всю ночь, во храме Вакха, как преступник, умоляющий именем бога о помиловании. Когда распространилась молва, что Дионисофан нашел потерянного сына, что Дафнис — пастух сделался владельцем имения, отовсюду прибежали соседи поздравить счастливца, поднести подарки отцу. Дриас, воспитатель Хлои, пришел первый.
XXVI
Дионисофан просил всех принять участие в празднике, которым должен был ознаменоваться радостный день. Приготовили множество вин, пшеничного хлеба, дичи, молочных поросят, всякого пироженого. Совершили заклание бесчисленных жертв сельским богам. Дафнис собрал свою пастушескую снасть и, разделив ее на несколько частей, посвятил Вакху олений мешок и ланью шкуру, Пану — свирель и многоствольную флейту, Нимфам — посох и самодельные подойники. Но расставаясь с этими предметами, не мог удержаться от слез: до такой степени привычка сладостнее нежданного счастия. Он не имел духу проститься с подойниками, не выдоив коз на прощание, ни с ланьей кожей, — не одевшись в нее, ни с милой флейтой, — не сыграв на ней. Осыпал их поцелуями, приветствовал коз на прощание, назвал каждого из козлов по имени. Пошел также напиться в том роднике, куда часто хаживал с Хлоей. Что касается любви, то он не смел еще говорить о ней, выжидая удобного случая.
XXVII
В то время, как Дафнис занят был жертвоприношениями, вот что происходило с Хлоей. Одна, в полях, сидела она, всеми покинутая, вздыхала и жаловалась:
— Дафнис забыл меня. Он думает о богатой невесте. И зачем только я заставила его поклясться козами, а не сельскими Нимфами! Он забыл своих коз, так же как Хлою. Принося жертвы Нимфам и Пану, не вспомнил обо мне, не пожелал меня видеть. Верно, нашел в доме матери своей рабынь более прекрасных, чем я. Ну, что же, будь счастлив, Дафнис! Но Хлоя не будет жить без тебя!
ХХVIII
Пока она так вздыхала и предавалась горю, коровий пастух Лампис пришел с толпой поселян, схватил и унес ее, вполне уверенный, что Дафнис более не помышляет о женитьбе на Хлое, и что теперь Дриасу нет причины отказывать ему, Лампису. Кто-то из соседей увидел похищение, услышал пронзительные крики и побежал известить Напэ; Напэ сказала об этом Дриасу, Дриас — Дафнису. Дафнис не имел силы ни открыть свою любовь отцу, ни покориться несчастию. Он бегал по саду, ломая руки и жалуясь:
