— Вы что же, хотите, чтобы я забрала установку из миссии и привезла её в ваш госпиталь? — ошарашенно переспросила Джин. — Да кто же мне разрешит?
— Аматула, я на коленях буду умолять Шахриара, чтобы он добился разрешения! И мать этого мальчика будет умолять! — Голос Нассири звенел как натянутая струна. — Страшно ведь смотреть, как он умирает, и знать при этом, что можешь ему помочь!..
«Кто бы спорил», — горько подумала Джин. А вслух сказала:
— Если капитан Лахути добьется разрешения, Сухраб, обещаю со своей стороны незамедлительную помощь. С руководством миссии договорюсь сама. Так что теперь всё зависит только от начальников Шахриара. Сообщите мне, какое решение они примут. А я пока на всякий случай займусь подготовкой аппарата.
— Вы сущий ангел Аллаха, Аматула! — радостно воскликнул Нассири. — Проводник его безграничной доброты и мудрости. Я сейчас же свяжусь с Шахриаром, — пообещал он, и из трубки понеслись короткие гудки.
Джин нажала кнопку отбоя и положила телефон на соседнее сиденье. Облокотилась на руль, задумалась. Еще сегодня утром ситуация казалась ей почти безвыходной: никаких возможностей снова попасть в госпиталь с облученными больными и изъять волосы Эбаде она не видела. И вдруг такая возможность представилась сама собой, даже повод изыскивать не пришлось. Упустить этот шанс ни в коем случае было нельзя. Надо срочно ехать в миссию и готовить аппарат, ведь Шахриар скорее всего добьется разрешения. Но прежде надо забрать шарик у Тарани, иначе облученные волосы Эбаде придется нести на себе, а это чревато печальными последствиями для собственного здоровья. Впрочем, даже если придется брать радиоактивные волосы голыми руками, она пойдет на это, ведь другого выхода всё равно нет. Остается лишь уповать на милость Бога, чтобы полученная ею доза радиации оказалась не слишком велика…
Невольно Джин вспомнились слова матери: «Теперь наша очередь держать мир на своих плечах». Удержит ли она? Выдюжит ли? А, будь что будет. Как говорится, жизнь покажет. Джин повернула ключ зажигания, отпустила сцепление, и машина сдвинулась с места.
У развилки стоял знакомый зеленый автомобиль. Не удостоив его внимания, Джин свернула на трассу и помчалась в сторону города.
* * *
— Меня учили, что почки — наиболее резистентный к радиации внутренний орган человека, — возбужденно выпалил доктор Нассири, встретив вышедшую из машины Джин на крыльце госпиталя.
— Так считалось раньше, Сухраб, — парировала она. — Современный же опыт давно опроверг это ошибочное мнение. И случай с вашим юношей — наглядное тому подтверждение. — Проходя мимо охранявших госпиталь исламских стражей, сказала: — Аппарат в машине, распорядитесь выгрузить его и доставить в нужную палату. Я также привезла приборы для автоматического контроля кровяного давления и сердечной деятельности. При радиационных нефритах часто развивается злокачественная гипертония, которую надо успеть отследить в самом начале. Иначе потом остановить её будет трудно.
