— Ах, как жаль, что я ее так и не увидела, — вздыхает Руссула.
— Не бойся, жена, никуда она не денется. На следующие Генеральные Штаты я возьму тебя с собой, и ты на нее полюбуешься. С этим задержки не будет, ибо королева-мать весьма нуждается в деньгах, а стало быть, и в налогах.
— Тысячу раз благодарю вас, благородный супруг, — говорит Руссула, делая реверанс герцогу.
— Но вернемся к моей статуе. Значит так, я буду сидеть на коне, — разумеется, на Сфене, с которого сьёр Франкавилла также срисовал весьма похожий портрет. Сфен очень им доволен: когда ему его показали, он даже заржал от радости. Хорошо ржет тот, кто жрет последним.
— Ах, ах! — восхитился Пострадаль.
— И у него тоже будет статуя, — сказал герцог Руссуле, тыча пальцем в Пострадаля. — Маленькая. Пока я там был, заодно и с него тоже срисовали портрет. Не ради него, конечно (новый указующий жест), а для того, чтобы не обидеть славного Стефа.
— А я как же? — спрашивает, потупившись, Руссула, — с меня разве статую не сделают?
— Ну разумеется! Я и об этом подумал. В нашей часовне вам воздвигнут великолепную гробницу, — еще красивее, чем у моей покойной Элоди. А сверху установят статую, высеченную из камня. Сам же я лично предпочитаю бронзу.
Руссула склонилась было перед герцогом, но тот остановил ее:
— Нет, не надо меня благодарить, это вполне естественно. А вот, кажется, и астролог пожаловал. Подойди. Как зовут тебя?
— Дюпон, к услугам вашего сиятельства.
— И ты умеешь узнавать судьбу по звездам?
— Да, к услугам вашего сиятельства.
— И по ним ты прочел, что у меня будет наследник?
— Да, к услугам вашего сиятельства.
Герцог повернулся к Руссуле и сказал:
— По-моему, ваш астролог болван.
И он продолжал беседу с Дюпоном:
— Ты наблюдал звезды нынешней ночью?
— Да, к услугам вашего сиятельства.
— И что же они тебе сказали?
— Gloriam Dei, мессир, Gloriam Dei.
— И это все?
— Как, мессир, — вскричал вдруг астролог, простерев руку вверх величественным, чисто ораторским жестом, — разве вы не находите, что слава Господня — это уже предостаточно?!
— Для славы Господней я держу у себя епископа, он большой спец в этом вопросе. А ты говори о своем ремесле.
— Я слышу музыку сфер.
— Ну и как она звучала?
— Божественно, мессир, просто божественно!
Герцог с отвращением отвернулся и обратился к Руссуле:
— Да он же дурак набитый!
И, возложив руку на живот своей благородной супруги, он вновь заговорил с астрологом:
— Ну-ка скажи, кто оттуда выскочит: девчонка-коза или наследник?
