Еврейские судьбы разных веков на фоне исторических событий – непременная составляющая этой книги, и для начала обратимся к воспоминаниям.
В 1833 году в белорусском городе Бобруйске родилась Полина (Паулина) Эпштейн, в замужестве Венгерова. Ей досталась долгая жизнь судьбоносного, быть может, периода в жизни российских евреев; она жила со своей семьей в Бресте, Конотопе, Ковно, Вильно, Петербурге, Минске и на исходе дней написала "Воспоминания бабушки".
"Хочу изобразить прошлое достоверно и безыскусно – так, как оно живет в душе моей и памяти; картины невозвратных лет снова проходят предо мной. Не думаю о том, что из этого должна получиться книга. Просто усаживаюсь поудобнее в старом кресле и рассказываю…"
В этих рассказах Полина Венгерова упомянула среди прочего слова своей матери: "Про две вещи я в точности могу сказать: мы и наше поколение проживем свой век и умрем евреями; наши внуки наверное не умрут евреями, но что станется с нашими детьми – это для меня загадка".
И в тех же воспоминаниях бабушка Полина пишет уже о своем времени, о своих детях и внуках:
"Другие народы и нации берут из современных идей лишь то, что соответствует их характеру, сохраняя при этом свою самобытность. Над еврейским же народом тяготеет какое-то проклятие, он почти всегда усваивает чуждое и новое ценой отречения от старого, самого своего извечного и священного…
Мужчины больше не чтили святость субботы и не прерывали ради нее неотложных дел… Их дух не возносился в небесные сферы, а плоть уже не восстанавливала потерянных за неделю сил в строгом спокойствии субботы… Правда, женщины, всем сердцем привязанные к старым порядкам, еще творили молитвы, зажигая свечи в канун субботы, но просвещенный супруг прикуривал от них сигару, и лицо жены искажалось болезненной усмешкой.
С тем же радушием, с каким хозяин дома приветствовал некогда субботнего ангела, он встречал теперь своих приятелей, явившихся сыграть в преферанс. Пусть на столе еще стоял кубок благословения, наполненный вином, никто не пригублял его. Он стал символом. Вот наперченная рыба – другое дело, отступничество еще не зашло так далеко, чтобы отказаться от субботнего ужина… Место субботних песнопений заняли забавные истории, неисчерпаемые еврейские анекдоты; игра в карты могла затянуться до глубокой ночи, ибо рано утром господа уже не являлись в синагогу к молитве…
Крещение моих детей стало для меня самым тяжелым ударом в жизни… Постепенно это страдание перестало быть личной драмой, оно всё больше приобретало характер национального бедствия. Не только как мать, но и как еврейка я испытывала боль за весь еврейский народ, который терял столько благородных сил…
