Парень лежал там, на дне, свернувшись в тесный клубок, укрытый как плащом белыми волосами. Он спал, ровно дыша. Как он сумел протиснуться между сводом потолка и краем жёлоба, Стирворт не представлял, зато точно знал, что сам не пролезет. Габариты землянина любые попытки делали бессмысленными. Удерживаясь на одной руке, Стирворт достал фонарик и посветил внутрь. В таких желобах имеются регулярные фильтры, управляемые с пульта. Если они на месте, то по самому жёлобу парень не уйдёт. А они здесь и слой мелкого мусора уже забил поры. Когда узкий яркий лучик упал на спящего, тот повернул голову и приоткрыл глаза.
— А, это ты? — сказал он буднично. — Ты мне надоел! Будешь светить фонариком в лицо — как дам по пальцам!
Стирворт едва не свалился от неожиданности: вот мерзавец!
— Догоню — плохо тебе придётся! — заявил он, быстро перебирая ладонями по бетонному краю желоба.
— Мечтай! — ответил беглец.
Вялый взгляд сосредоточился на сердитом лице землянина, а потом парень улёгся удобнее и заснул. От подобной наглости Стирворт так разозлился, что опять едва не упал. Холодный пот в очередной раз пробил изрядно разогретый организм. Почему-то когда лез, думал, что спускаться не придётся, а теперь выяснилось, что другой дороги, кроме обратной, нет.
Когда дрожащие ноги ступили на шероховатый бетон пола, злость и ярое желание сыпать проклятьями уже прошли. Осталось тупое недоумение: на что, собственно говоря, рассчитывает этот чистокровный мерзавец? Или он думает, что агент господина Ковальского утрётся и спокойно уйдёт? Да агент господина Ковальского задницей к бетону примёрзнет, но не сдвинется с места. Его не миновать. С другого края жёлоба зазора нет, вверху и внизу по течению фильтры. Некуда здесь деваться кроме нежных, но крепких объятий ведомства господина Ковальского, и теперь парень в них обязательно попадёт.
Стирворт надел куртку, отыскал в хламе пустой ящик и уселся. Жажда мести горела в груди. Плохие слова просились на язык, и губы шептали их, поддерживая пламя.
Восемь часов спустя Стирворт не думал уже ни о чём. Он замёрз и время от времени вставал, чтобы размяться. Тишина давила на утомлённое сознание, но даже на брань не осталось сил, когда солнце торопливо скатилось за горизонт. В пустом цехе воцарился полумрак. Что если парень замёрз насмерть, и проблема решилась сама собой? Можно было связаться с Ковальским и вызвать подмогу, но Стирворт хорошо знал, что люди сейчас в разгоне, а парень, которого шеф послал с машиной ранен, а то и контужен. Вряд ли в запасе найдётся ещё один свободный агент, а тревожить самого господина Ковальского было чревато.
