Спеша окончательно пробудиться, он энергично, еще с закрытыми глазами, потянулся всем телом, вздохнул и, немного волнуясь, вроде бы ненароком уронив голову вправо, осторожно приоткрыл глаза.
Травка еще спала — лицом наполовину в подушке, по-детски выпятив бантиком алые, сочные, зацелованные губы-барбариски, испитые за ночь, казалось, до капли, и вновь живые и наполненные, будоражащие жажду.
Даже не верилось. Отныне все-все у него будет связано именно с этой прекрасной, словно из тайной мальчишеской грезы, девчонкой. Но… неожиданная новизна и свежесть красок в ее лице сейчас, при свете дня, чуть розоватом от солнца и алых штор на окнах, дивный покой, чистота и совершенство каждой черточки опять внушали ему безотчетную мальчишескую робость. Достоин ли? Вот в чем вопрос!..
Снова звонки телефона в гостиной.
Ресничка у Травки чуть дрогнула.
Он поспешно отвернулся, боясь разбудить ее еще и своим взглядом и досадуя, что не отключил телефон перед сном, забыл.
А на будильнике уже почти двенадцать, училище проспал, естественно, и звонки наверняка не случайно так настойчиво надпиливали пустое пространство за стеной, — что делать?..
Осторожно откинув одеяло, он потихоньку приподнялся, развернулся, сел на край постели и наспех, стараясь не шуршать джинсой, оделся: все-таки еще стеснялся, как ни странно, хотя торс оставил обнаженным.
Но только он крадучись шагнул к двери, как позади послышался хитрый-хитрый смешок.
— Та-ак… — Он обернулся, распрямляясь, и укоризненно всмотрелся в ее закрытые бесстыжие глаза. — Это ты во сне еще?..
Не открывая глаз, не разжимая губ, она утвердительно кивнула и хмыкнула, еле-еле сдерживая смех.
— Счастливая, — ехидно сказал он. — Ты-то вот спишь, тебе, я вижу, весело, а я во сне летал и чуть не разбился, между прочим.
Опять захмыкала, глупышка, проговорила быстро:
— Растешь!.. — И опять сомкнула губы. — Хм!..
— Да что ж ты так смеешься? — Он и сам уже еле сдерживался. — Тебе, наверно, снится что-нибудь?
— Хм!.. — задыхаясь от смеха. — Ты!..
— Я — это не что-нибудь, а кто-нибудь.
— Не кто-нибудь, а ты!.. Хм-хм!..
— Ну-у, это ты мне льстишь, конечно.
— Мгм! — утвердительно кивнула. — Льстю! Ой, льщу!
Тут же оба рассмеялись, и он бросился на нее, тиская сквозь одеяло:
— Хорошо знаешь русского языка! Ах ты, коварная льстица! А я-то думал…
— А вот не надо! — сквозь смех пропищала назидательно.
— Чего не надо?
— Не надо слишком обольщаться, вот что!
— А я и не слишком. Так, слегка, для настроения.
