И выпил он вина, и опьянел, и лежал обнаженным в шатре своем.
Бытие 9:21
Бера изменилась. Я вижу, как она сидит на берегу с детьми, и понимаю, что совсем ее не знаю. Приемыши спят, а Елам лежит неподалеку в траве и машет ручками. Бера кормит дочку. Она подоткнула юбки и опустила ноги в воду. На ее ногах в лучах солнца переливаются мышцы. Бера тихо напевает какую-то песню без слов. А может, и со словами, просто я их не узнаю´.
Заметив меня, она улыбается и машет рукой. Раньше она сидела бы с непроницаемым лицом и ждала, что я буду делать: подойду к ней или нет. Теперь она поет и улыбается. Уж поверьте, она изменилась к лучшему.
Некоторое время мы сидим вместе. Она показывает на Елама, который вырывает пучки травы, внимательно их изучает и кидает в сторону.
– Ищет знамения, – смеется Бера. – Совсем как отец.
Я снисходительно улыбаюсь. Наверное, я тоже изменился, и меня уже не расстраивает, когда другие подтрунивают над моим даром.
– Что ты думаешь о том, что сказал отец?
Ее улыбка меркнет.
– Грустно. Мне здесь нравится.
– Думаешь, надо остаться?
– Как же так? Отец сказал, значит, надо ехать.
– Тебе не страшно?
– Не скажу, что с нетерпением жду начала путешествия, – устало улыбается она. – Будет трудно. Но если мое предыдущее путешествие было знамением – я не боюсь. Нас бы не попросили отправиться в путь, если бы…
– Если бы что?
– Если бы кто-нибудь за нами не приглядывал.
Бера впервые намекнула на свою надежду. Надежду на то, что Господь не оставит нас. Ее слова свидетельствуют, что в ее сердце вера. Я уже говорил, она изменилась за последние два года. Думаю, все дело в том, что она стала матерью.
* * *
– Ты в последнее время не замечала ничего странного в поведении отца?
– Ты про то, что он пьет? – хмурится она.
– Да, – с облегчением говорю я.
Врать не буду, мы все замечаем, что отец стал налегать на вино. Думаю, мы все решили: он пьет от радости, что все так хорошо закончилось. Как это ни удивительно, эксперименты Яфета в области виноделия увенчались успехом. Мы закрывали глаза на опрометчивое поведение отца. Все мы знаем его характер: либо все, либо ничего. Но он пьет уже две недели, начиная с того момента, когда сообщил нам, что мы должны уйти. Нас это, мягко говоря, беспокоит. Я попросил Яфета спрятать остатки вина, и он согласился, но тут вмешался Хам. Он считает, что пьяный отец забавен. Почему – известно лишь Хаму. Он не мешает отцу вновь и вновь наполнять чашу. Меня это приводит в ярость. Не единожды меня охватывало страстное желание поднять на Хама руку.
