С дороги! всё с дороги!! Гу-гу-у!..
Казначей о бочок бьется, разинув рот: разжал ему золотые зубы вихрь-ветер. Задохся, козырек натягивает, взмолился:
– Пронеси, Господи…
В ногу мою вцепился, посинел с натуги…
Мчит меня бешеный вал на гребне, лих его гон железный, летят со щебнем думы за верстовые столбы… – все ясно. Вон оно, стадо пасется, не зная ни тех, ни этих. Вон она, кроткая даль, – всех принимает лаской. Мчится на нас придорожная береза… Прощай!.. Прощай, старик… Зажимает уши в ужасном реве…
С дороги! всё с дороги! Гу-гу-у-у-у…
Все позади осталось – переселение народов. Пустыня-даль впереди, вольный ветер…
Тревога? Затылок дрогнул… Ходу сбавляет Сашка, остановил машину…
Да что такое?!
Смотрит на меня – Сашка не Сашка: серое лицо бормочет:
– Бензин кончается…
Расстроился с опозданья – в квартире у казначея запасный бидон оставил! Словно ударил в сердце.
– Назад!
– Никак не хватит. Больше двадцати верст покрыли, а бензину и на десять не будет, без подъемов…
И машин позади нету. Что же делать? И вдруг казначей:
– Есть! Знаю!! Где-то госпиталь должен быть, поворот налево…
Смотрю на него: совсем пьяный, и глаза побелели. А он свое:
– В семи верстах, в сторону… госпиталь, как будто…
Путает что-то: ассигновки какие-то, доктор на машине приезжал, в карты звал…
– Есть поворот, – подтверждает и Сашка. – В леса поворот будет.
– Там-то и госпиталь! В лесах экономия… как ее?.. «Звиш-ки» либо… «Звашки»!
– А где госпиталь, там и бензин. А надо торопиться, – настаивает Сашка. – Кругом шпионы напущены. Штабные на станции говорили: важные какие-то усклизнули! Наши, будто, агенты были…
Ахнул казначей. Схватил меня за плечо, задохнулся:
– Вот… говорил!.. Ясно!.. Тихое-то место…
Для меня все теперь было безразлично. Мне открывалась тайна… Помогать жизни?.. Я теперь достаточно подготовлен, чтобы не творить иллюзий… А этот лысый…
– Предпринимай же! – орал на меня казначей. – Нельзя оставить!
Сашка смотрел болваном.
– Иди и возьми! – крикнул я казначею.
Постояли-пождали. Угол глухой, в стороне от большого тракта, леса. Ясно одно: надо достать бензину.
Доезжаем до поворота. Столб. Мощеная дорога в лес, и на столбу стрелка: «Завилишки».
– Вспомнил, – говорит казначей. – Это и есть то самое, «Завилишки». И там-то госпиталь!
Едем наудалую. А если эвакуирован? А не все ли равно! Длится, длится кошмар проклятый… ставит все новые декорации. Вот и они, какия-то таинственные «Завилишки»…
Лесом дорога, сосной. Сосны мачтовые, под небо, красавицы. Парк в природе. Сквозит коридорами палевый полумрак. Сойти с машины и идти, идти, пока сил хватит. Идти, не думая, забыть все. Лечь и уснуть в живом храме, под стуки дятлов, прислужников красноштанных, в траурных мантиях, под тихие золотые ленты солнца. Пахнет ладаном теплым, под сводом дремотно гудит орган, колокола чуть слышны… Зачем я не был здесь раньше! Прощайте, старые сосны… прощайте! последнюю песню играй, орган! последнее целование… Смерть идет к вам в огне.
