Пепельные губы Скилаки растянулись, как крошечный занавес, сложившись в улыбку в ровно четыре коричневато-серых зуба.
– Время, как вы можете судить, сильно переоценивают.
Мы свернули за старой леди на уходящую вправо тропинку, ведущую в лабиринт корявых черных деревьев. Впереди послышался странный шум, похожий на помехи в автомобильном радио.
Пока я, прищурившись, вглядывался в даль, моя нога зацепилась за какую-то ветку, и я начал заваливаться вперед, прямо на дерево. Защищая себя от ушиба, я выставил руку… и оказался лицом к лицу с маленьким оскалившимся черепом.
С криком я отпрыгнул в сторону.
Скилаки медленно повернулась и засмеялась ритмичным «ссс-ссс-ссс».
– О, мой милый мальчик, не нужно бояться, – сказала она. – Они всего лишь отмечают тропу.
– Вы используете черепа в качестве указателей? – спросил я.
– Не пробовали краску? – влез Касс.
– Разве не важно поддерживать единый стиль? – вздохнула Скилаки. – Но если вы настаиваете…
Она щелкнула пальцами, и череп исчез.
Эли сжала мою руку:
– Мне здесь не нравится. Мне здесь совсем-совсем-совсем не нравится!
Мы шли за Скилаки по теперь ничем не обозначенной тропе, а тем временем шум впереди нарастал. Казалось, к моим ушам прижали щетки гигантского пылесоса. Вскоре я был вынужден зажать их ладонями.
– Уважаемая прорицательница, этот звук невыносим! – закричал профессор Бегад.
Скилаки остановилась на поляне, нагнулась и собрала в ладонь комок земли, несколько сосновых иголок, камешков и неизвестно чего еще. Помяв все это в руках, она протянула мне упругий и гладкий овал размером с витаминную пилюлю.
– Суньте это в уши, – сказала она, – и вы станете куда счастливее.
– Это же грязь! – возмутился Касс.
– Дайте сюда! – Эли схватила катышек и затолкала себе в ухо, после чего упала на колени и тоже подобрала комок земли. По примеру Скилаки она разминала ее пальцами, пока песчинки и иголки не слиплись в единую массу. Готовый комок она сунула во второе ухо.
– Ого! Сработало! Похоже на пенопласт.
Мы с Кассом и профессором Бегадом поспешили тоже заткнуть уши.
– Наши природные материалы универсальны, – пояснила Скилаки.
В это было трудно поверить. Шум как от помех практически сошел на нет, но голос Скилаки продолжал звучать громко и ясно. И все наши голоса тоже. Даже наши шаги.
Скилаки указала на поляну.
– Сюда, – сказала она.
Мы осторожно двинулись вперед, и туман начал редеть. Я уже мог различить нечто похожее на полноводную реку, справа налево прорезавшую серую мглу. Кто знает, сколько было до противоположного берега – футбольное поле, а может, и вся миля, – с местным причудливым ландшафтом нельзя было сказать наверняка.
