– Правда? – обрадовался Касс. – Это отурк!
Эли бросила на него раздраженный взгляд:
– Совсем нет, Касс. Это странно! Неправильно. И вообще у меня мурашки от этого места.
– Я просто пытался мыслить… – Касс нервно сглотнул, оглянувшись по сторонам, – позитивно.
Я чувствовал, как мои ноги касаются земли, но все наши шаги приглушались почти до полной тишины. Вдали от нас с обеих сторон темнели рощи деревьев без листьев. Их черные кривые ветки тянулись к пустому грязно-белому небу. Я часто моргал в надежде, что яркость вернется, но серый пейзаж был неизменен.
Скилаки замедлила шаг и вскоре остановилась у еще одной тропы, бегущей к лесу слева от нас. Насколько я мог заметить, в той стороне не было ни намека на замок или хоть какое-то строение.
– Где Артемисия? – не выдержал я.
– Нетерпение, – откликнулась Скилаки, – бессмысленно в Бо’глу.
– Это еще одно название Аида – Бо’глу? – спросил Касс. – Как Тартар?
– Аид и Тартар, вечно Аид и Тартар! – покачала головой Скилаки, и я пригнулся от полетевшего в мою сторону лоскута кожи размером с книжную закладку. – Ох уж эта одержимость материковой Грецией! Они… связаны. Но у Бо’глу есть свои отличительные достоинства, о которых вам еще предстоит узнать.
– Пока ни одного не заметила, – пробормотала Эли.
Скилаки окинула профессора Бегада изучающим взглядом, и на ее потрескавшихся губах заиграла жутковатая улыбка.
– Тебя зовут Радамантус, – сказала она. – Тебе ведь известно, что Радамантом звали одного из трех судей душ, вступавших в Аид?
– Разумеется. – Глаза Бегада засияли, и в его голосе прорезалось неожиданное возбуждение. – Могу ли я надеяться на встречу с моим тезкой?
Скилаки рассмеялась:
– Конечно нет! У Радаманта нет власти в Бо’глу! Ни у кого, кроме царицы Артемисии.
– Погодите, – сказал Касс, – я думал, что фактически она не была царицей…
– Здесь она царица! – перебила его Скилаки. – Но позвольте мне все объяснить, пока я буду показывать вам наш дом.
– Вы сказали, что отведете профессора Бегада к Артемисии, – напомнила Эли. – Нас ждут снаружи. У нас нет времени на экскурсию по Бо’глу.
– Время не станет проблемой, – ответила Скилаки.
Я взглянул на свои часы. На циферблате застыло 3.17 утра. Я постучал по нему ногтем:
– У меня часы встали.
Эли и Касс проверили свои: то же самое.
– Остановились не только часы, – сказала Скилаки. – Полагаю, вас мучили сильные боли, профессор. Что скажете сейчас?
– Никакой боли, – ответил профессор Бегад. – И это восхитительно.
