— Если вы священник, то не бойтесь, — сказал он.
Ричард понимал, что не успеет добежать до пикапа Меган раньше, чем его нагонят собаки. Огоньки ближайших домов неярко поблескивали во тьме, но его вопли вряд ли донесутся туда, когда эти псы вонзят клыки в его плоть, прежде чем растерзать ее на куски. Поэтому он сказал:
— Я священник.
— Идите сюда.
Когда Ричард материализовался из темноты, мальчик сказал:
— Вы одеты не как священник. И где ваша Библия?
— Я думал, у вас дома есть.
— У нас их много, но они простые.
— Для Господа все Библии особенные.
На одном глазу у мальчика была белая повязка. Он прищурился на Ричарда другим.
— Ладно, заходите и давайте, молитесь. Вы же для этого пришли. Внутри был скособоченный журнальный столик на трех ножках, у кресла не хватало ручки. Около кушетки Ричард увидел пепельницу с горой окурков.
— Дедушка наверху, — объяснил мальчик и показал на потолок с пятнами от протечек. Ричард поднялся за ним по скрипучей лестнице. Он слышал доносящееся сверху слабое астматическое дыхание. В комнате старика стоял кислый запах нестираных носков. Сам он лежал поверх покрывала в операционном костюме — зеленых штанах и куртке — и в белых спортивных тапочках, которые в сумраке казались забрызганными кровью.
— А почему он в рабочей одежде? — спросил Ричард.
— Потому что сегодня он удалял корове кишки. Потом пришел домой и до того, как отключился, велел позвонить вам. Тумбочка у кровати была завалена аптечными упаковками, капсулами нитроглицерина, таблетками детского аспирина в оболочке и смятыми салфетками в желтых пятнах.
— Он ветеринар, да? — спросил Ричард.
— Кто еще полезет корове в живот?
— Ему сегодня звонили с работы?
— Я сказал секретарше, чтоб она больше не звонила.
— Знаешь, люди расстраиваются, когда их животные болеют.
— Он сказал мне, что не хочет больше жить. Вы помолитесь над ним и оставьте его подыхать.
— Так и сказал?
— Не я же это придумал.
Ричард огляделся в поисках Библии и увидел ее на комоде. Рядом стояло несколько фотографий в серебряных рамках. На двух из них был сам хозяин, снятый много лет назад вместе с какой-то женщиной, наверное, женой. Еще на двух были принадлежавшие ему собаки и еще на одной — он с мальчиком, который впустил Ричарда в дом. На гвозде над комодом висело распятие, а перед фотографиями лежали ключи от машины, леденцы от кашля и очки в черном футляре. Ричард взял Библию и снова подошел к кровати. Грудь старика едва заметно поднималась и опускалась. Он не сипел и не задыхался, как Барри. Может быть, Барри просто хотел еще немножко пожить.
