— Нет.
— Он вам ничего не говорил?
— О том, что он думает, — ничего.
— Бедный мальчик, — вздохнула жена полковника.
— Дэвид, — сказал полковник, — если тут не было какой-то ошибки, то что же тогда произошло? Ведь вы же вчера дважды проделали этот опыт.
— Я бы умерла со страху, — вставила жена полковника.
— Ошибка, вероятно, была, — сказал Дэвид, — но руки тут ни при чем. Разум или сердце, но не руки.
— Разум?..
— Это ведь очень тонкая работа. Она требует полной сосредоточенности.
— Да, — сказал полковник, — я знаю. Мне говорили. Но ведь…
— А если вы знали, как же вы могли допустить, чтобы все оставалось по-прежнему? — почти крикнул Дэвид. Он с трудом поднялся на ноги и стал перед полковником, опираясь на палку.
— Спасибо за кофе, — продолжал он уже гораздо спокойнее, — и простите, что я так рано вытащил вас из постели. Мне хотелось задать вам один вопрос, Нийл. Как вы намерены осветить этот случай?
— Пока я не поговорю с врачами, я никого уведомлять не буду.
— Я не о том. Если вам позвонит какой-нибудь репортер, что вы ему скажете?
— А как они узнают? Нет, газеты вряд ли будут нам звонить.
— Судя по кое-каким вашим вчерашним намекам и по тону сегодняшнего разговора, вы собираетесь отрицать, что произошел несчастный случай. Но чем бы дело ни кончилось, а это все-таки несчастный случай, и очень серьезный. Что вы намерены говорить об этом?
— Дэйв, не будем забегать вперед — там видно будет.
— Вы хотите отрицать, что произошло несчастье?
— Мне нужно кое с кем посоветоваться, Дэйв. Тут надо учесть военную тайну. И опасность деморализации населения тоже.
— Значит, вы намерены отрицать?
— Черт возьми, не в том дело, чтобы отрицать или не отрицать, Дэйв. Просто я сам не знаю, нужно ли оглашать происшедшее и как это сделать. Откровенно говоря, я лично не вижу смысла в том, чтобы поднимать газетную шумиху: «Семеро пострадавших в лаборатории, где изготовляют атомные бомбы», и прочее. Тем более, что тут еще и лучевая болезнь. Это только напугает публику.
Дэвид пошел к двери.
— Дело в том, что в лаборатории, где изготовляют бомбы, действительно пострадало семь человек, — сказал он, — а один из них, быть может, больше чем пострадал. Дело также и в том, что военные власти на все, что их смущает, торопятся пришлепнуть ярлык «военная тайна». Но этот случай, а главное то, чтобы он больше не повторялся, гораздо важнее, чем смущение военных властей. — Дэвид открыл дверь и перешагнул порог. — Дело, наконец, и в том, что эта история так или иначе получит огласку. Прощайте!
