— Но я слышал, что убитый был молодым человеком.
Да Гама откинулся на спинку стула, сделал глоток вина и пожал плечами:
— Дальний родственник. Там сложные родственные отношения. Генеалогия — это мое хобби.
Это привлекло внимание Люсинды.
— А почему, сеньор? — спросила она.
Да Гама улыбнулся и смущенно покачал головой:
— Из-за моей фамилии, Люси. Я питал надежды, представляешь? Я мечтал, что являюсь родственником Васко да Гамы. Я надеялся оказаться потерянным наследником и невероятно богатым.
— И что?
— Оказалось, что это не так, — ответил Да Гама с пляшущими искорками в глазах. — У меня та же фамилия, но совершенно другая семья. На самом деле я родственник Дасанов. Мне повезло, что я твой родственник, но грустно, оттого что мне приходится зарабатывать на жизнь.
— Господин Карлос планирует ввести парня в дело, — заметил Карвалло после паузы. Он смотрел на Да Гаму, словно изучая его реакцию. — Он останется в Биджапуре и станет работать с господином Викторио.
Лицо солдата помрачнело.
— Скажите ему, чтобы следил за своей спиной, — наконец сказал он.
«Чьей спиной?» — подумала Люсинда.
Но именно в этот момент тио Карлос поднял кубок. Слуги поспешили наполнить кубки других господ, Патан хмурился.
— Завтра вы уезжаете в Биджапур. Пусть Пресвятая Дева Мария позволит всем вам совершить приятное путешествие!
— Долгих вам лет жизни и здоровья, тио Карлос, — ответил Джеральдо, чокаясь с дядей. Все за столом подняли кубки, раздались одобрительные возгласы.
Все, за исключением Патана, который гневно смотрел в свой стакан с водой и хмурился.
* * *
В ту ночь у тио Карлоса начался такой сильный понос, что вызвали врача, а потом и священника. Люсинда услышала суматоху и поспешила в комнату дяди, но Карвалло заверил ее, что она ничего не может сделать. Она увидела Джеральдо, сидящего в уголке у двери с обеспокоенным лицом.
— Он проявил такую доброту к несчастному сироте. Что я буду делать, если он умрет? — воскликнул молодой человек.
Люсинда положила руку ему на плечо. Джеральдо сжал ее, поднес к щеке, затем поцеловал, перед тем как отвернуться. У него в глазах стояли слезы.
К утру весь дом был охвачен волнением. Патан привел караван к дверям на рассвете, как и планировалось изначально. Конечно, в прихожей начался спор, поскольку слуги решили, что хозяин умирает и путешествие отменяется.
— Ты должна что-то сделать, малышка, — сказала Елена, когда Люсинда одевалась.
Люсинда надела пестрое хлопчатобумажное платье и выглянула из окна. Мусульмане-наездники стояли на улице рядом с несколькими повозками, запряженными волами. Но они казались карликами по сравнению с огромным слоном с обвязанными бивнями. На его голове красовалась позолоченная накидка с узорами, которая блестела в лучах утреннего солнца. На спине слона возвышался паланкин с занавесками, почти достигавший окна Люсинды. Он выглядел словно миниатюрный домик с изогнутой зеленой крышей, которую поддерживали красные лакированные подпорки. Резьбу украшала позолота, использовалось много шелка, а вокруг шло ограждение из отполированной латуни.
