Клевало почти без перерыва — рыбаки трудились ритмично, словно на конвейере, с полуминутными перерывами в ожидании очередной поклёвки.
— Вождь! Копни-ка червячков, — спустя некоторое время попросил Саня и отбросил вглубь берега кусок коры, на котором у него лежала горка земли.
Веник немного отошёл и стал подкапывать пласт на уклоне. Шакал, а он отирался поблизости, немедленно включился в работу — червяки в качестве пищи его тоже устраивали, да кто ж ему их даст! Отогнал, шлёпнув по наглой острой морде. От корзины с рыбой «животную» турнул Саня — бедняга даже заскулил от огорчения. Сел на попу в метре от предмета вожделения и буквально на глазах истекал слюной.
Тем временем лов продолжился — новые черви рыбе нравились не меньше старых. Вдруг Шак подпрыгнул и, поджав хвост, метнулся в сторону убежища. Занятые работой Саня с Вячиком не обратили на это внимания, а Веник насторожился, напряжённо всматриваясь в происходящее — как будто и нет ничего примечательного а, поди ж ты, корзина ни с того, ни с сего, чуть шелохнулась. Или это рыбка в ней бьётся? Или… удар копьём в казалось бы пустое место и, нанизанное на острие, в траве забилось вытянутое тельце, покрытое плотным мехом.
— Это кто? — первым удивился Серый.
— Водоплавающее млекопитающее, — Саня высказал очевидное. — Выдра, получается. Вроде, не очень крупная, но отчего тогда Шак её испугался?
— Он вообще у нас парень из пугливых, — ухмыльнулся Вячик. — Наверно, поэтому и жив до сих пор.
— Она и спёрла у нас прошлый улов, — конкретно приговорил Саня. — Поди, разгляди в траве такую мелкую шустрятину! Остальные с ним молчаливо согласились. А вернувшийся шакал при общем попустительстве завладел переставшей дёргаться внеплановой добычей и принялся за еду.
— Вень, — спросил молчавший до сих пор Серый. — Вы ведь завтра меня с собой не возьмёте?
— Нет. Нам в пути босота не нужна.
— Так… это… я Ленки слушаться не буду. Она же девчонка.
— А тебя тут вообще-то никто не держит, — буркнул Саня. — Только куртку отдай и штаны, и проваливай. У Лехи, если прямо по тропе идти, километров через десять живёт большое племя — считай, весь остальной класс.
Серый насупился: — А вы мою одежду принесёте?
— Если отыщем, принесём, — пожал плечами Веник. — И отдадим.
— А ножик Кубьи себе зажилите? — продолжил он расспрашивать.
— Зажилим.
— Но ведь это не честно!
— А как честно?
— Честно, чтобы вы его мне отдали, потому что это же я был с Кубьей.
Саня некоторое время смотрел на очередного окунька, что выловил и поднёс к нему прямо перед нос Вячик. Потом перевёл взгляд на вождя. Тот только плечами пожал. Вячик, а было видно, что из него слова так лезут наружу, тоже промолчал — что-то изменилось в его поведении за последние дни. Появилась в обычной возбудимости, какая-никакая, сдержанность. И посматривать на вожака он не забывал. Парни просто переглянулись, будто поняли что-то, но озвучивать эту мысль не стали.
