— Священник идет! — завопила одна девушка — ее, должно быть, поставили сторожить. Женщина, которая рисовала черной краской бровь, сказала:
— Ха! Он не сможет помешать!
Но остальные отступили.
Францисканец пару раз пальнул холостыми — так он всегда возвещал о своем прибытии — и мужчины тоже стали стрелять холостыми, чтобы его приветствовать. Но на этот раз он не остался с мужчинами. Он ворвался на веранду, крича:
— Позор! Позор вам всем! Позор! Я знаю, зачем вы покрасили ей волосы. Я знаю, зачем вы одели ее в наряд невесты. Все для свиньи-мусульманина!
— А ты! Сидишь тут накрашенная! — обратился он к Лоттар. — Ты что, не знаешь, зачем они это делают? Не знаешь, что тебя продали мусульманину? Он едет из Вусане. К вечеру он будет тут!
— Ну и что с того? — нагло сказала одна женщина. — За нее и дали-то всего три наполеона. Надо же ей за кого-нибудь выйти.
Францисканец велел ей придержать язык.
— Ты этого хочешь? — спросил он у Лоттар. — Выйти замуж за неверного и уехать с ним в Вусане?
Лоттар сказала, что нет. Ей казалось, что она не может двигаться и даже с трудом открывает рот под весом напомаженных волос и всех этих нарядов. Придавленная к земле, она трепыхалась, как трепыхается спящий, силясь проснуться, чтобы избежать опасности. Мысль о браке с мусульманином была еще слишком далекой и потому не пугала — но Лоттар поняла, что если ее выдадут замуж, то разлучат со священником и она уже никогда не сможет обращаться к нему с вопросами.
— Ты знала, что тебя выдают замуж? — спросил он. — Ты этого хочешь? Хочешь замуж?
Нет, сказала она. Нет. И францисканец захлопал в ладоши.
— Уберите этот золотой мусор! — приказал он. — Снимите с нее эти тряпки! Я сделаю ее «девственницей»!
И обратился к Лоттар:
— Если ты станешь девственницей, все будет хорошо. Мусульманину не придется никого убивать. Но ты должна будешь поклясться, что никогда не пойдешь с мужчиной. Поклясться при свидетелях. Per quri e per kruch. Камнем и Крестом. Понимаешь? Я не позволю им выдать тебя за мусульманина, но я не хочу, чтобы они затеяли новую стрельбу.
Именно против этого, против продажи местных женщин мусульманским мужчинам, священник неустанно боролся. Он гневался, что местные так легко пренебрегают своей верой. Они продавали девушек вроде Лоттар, за которых никто другой не дал бы выкуп, и вдов, которые рожали только девочек.
Медленно и неохотно женщины сняли с Лоттар все наряды. Потом принесли мужские штаны, потертые и без галуна, рубаху и головной платок. Лоттар оделась. Одна женщина пришла со страшными огромными ножницами и остригла почти все, что осталось от волос Лоттар. Стричь было трудно из-за помады.
