– Между первой и второй – антракта нет! Может, поддержишь, а, мать!?
Лена не ответила. Не взглянув на мужа, торопливо поднялась из-за стола и пошла на кухню.
– Вот так всегда! – чуть повысил голос Василий-старший, – ничего нового. Нет, что б с мужем родным посидеть, выпить, поговорить по душам… Такой-то день…
Лена молчала.
– Молчи, молчи, – не скрывал раздражения Василий-старший, – все праздники поганишь своим молчанием. А как с Любкой рябину на коньяке сосать, так ума хватает, да и желания… Ну да черт с вами… Сам пить буду… Как никак, дитё в школу идет. Как там? В первый раз в первый класс! Да, Васька?
А Вася уже успел отложить новенький букварь в сторону, лечь на диван и с головой накрыться шерстяным одеялом. За «праздничным столом» ему теперь делать было нечего. Оставалось только ждать…
– Понятно, в общем, – тяжело вздохнул Василий-старший, небрежно цепляя тертую редьку на вилку, – с кооперировались, значит! Ну, молчите, молчите! Когда ж это все кончится. Ни дня покоя. Бросишь тут с вами пить. Конечно уж.
Вдруг на кухне раздался звон битой посуды и вскоре заплаканная Лена вбежала в комнату:
– Да как ты смеешь!? Меня, да упрекать… Любкой! У нее мать умерла! Я ее поддержать пришла! «Вино сосали!» Слова-то, какие находишь! Эх ты, правдолюбец хренов!
– А что!? – не унимался Василий-старший, глотая теперь уже одну за одной, – сосали – так и есть. Когда человек умирает – не до питья! Мне дочь Любкина рассказала всё, как вы там поминали… О матери покойной, только два слова было сказано и то в самом начале, а после, все больше про мужиков – какие они и какие у них. Сучки! Одно на уме…
– Постыдился б! Уж чья б корова мычала! – поставила руки на пояс Лена, – сам, кобелина еще тот! Мне всё о тебе известно, причем из первоисточника. Просто говорить не хотела. И как ты с Веркой в каптерке обжимался и как с Надькой Самойловой тебя в парке, тем летом видели… Надо же, даже цветы купил! Кавалер выискался!
После последних слов, Василий-старший ударил ладонью по столу, встал, схватил жену за волосы и протащив по всей комнате, что есть силы ткнул головой в угол.
– Получила?! – хрипло пробасил он, дожевывая ту самую редьку, – вошь поганая! Из первоисточника! Я тебе сейчас покажу первоисточник, мало не покажется! Отец вкалывает, как проклятый, спины не разгибая. Все для них, для них… А они!
– Васенька, сынок, смотри какой у тебя отец, смотри и запоминай… – удалось крикнуть Лене.
– Папа, не надо маму бить, ну пожалуйста, не надо, – весь в слезах, раскрасневшийся, вскочил с дивана Вася, неловко хватая разбушевавшегося отца за руку.
