Доктор пожал плечами. Мишка ударил себя сильнее:
— Срок кодировки истек еще в июне, а уже август. Что, я не могу пару кружек пива выпить?
— Кабы вы парой кружек ограничивались, — развел руками нарколог, — тогда бы в наркологических центрах корм для рыбок продавали. Беда не в том, что вы пьете, проблема в том, что повторяете.
— У меня все под контролем, — Михаил побагровел, выпучил глаза и стал напоминать хрестоматийного рака.
— Мишенька, может, все-таки зашьешься? — вступила в разговор забитая жена. — На пару годков, а?
— Не серди меня! — взвыл Пантелеймонов, свирепо вращая глазами и брызгая слюной. — У меня через месяц юбилей. Что мне, тридцатник газировкой, что ли, отмечать? Отпраздную, как человек, тогда и поговорим.
— Хозяин — барин, — не стал настаивать старичок, — последний вопрос. А почему три года назад вы решили закодироваться?
— Он тогда портфель со всеми документами потерял, — влезла жена Нина.
— Замолчи уже! — взвился Пантелеймонов. — Не с тобой разговаривают!
— Так, значит, причиной обращения к наркологу в прошлый раз стала потеря портфеля в состоянии алкогольного опьянения, — ухватился за тему старичок, — что делать, водка дарит море радости и океан печали.
— Это вы к тому, что все неприятности случаются по пьяной лавочке? — включил дурака Пантелеймонов.
— Именно, — скорбно кивнул нарколог.
— У меня все под контролем, — упрямо повторил Мишка и в два прыжка выскочил из кабинета.
Супруга нагнала Пантелеймонова только на светофоре.
— Мишенька, а может, закодируешься, — затянула она опостылевшую песню, — вспомни, как хорошо три года было.
— Тебе было хорошо, — уточнил Мишаня, — а мне было плохо. Все бухают, как люди, а я типа ущербный. Алкоголика тоже мне нашла. Почему это тебе можно на Новый год тяпнуть, а мне нельзя?
— Ты, Миш, пить не умеешь, — робко заметила вторая половина.
— Ага, а ты умеешь?! — заблажил на весь перекресток оскорбленный Мишка. — А кто в прошлый раз унитаз пугал?
— Ну, хочешь, вместе закодируемся? — предложила Нина.
— Шла бы ты, Нинуля, лесом, — закипятился Пантелеймонов, — тридцатник отмечу, к бабушке не ходить. А дальше посмотрим.
— А до юбилея не будешь? — с надеждой спросила супруга.
— Нет, — отрезал он, — не буду.
Мишка лукавил. Как раз сегодня на работе намечался очередной корпоративчик, на котором Пантелеймонов собирался выступать в качестве основного, а не запасного игрока. Его измученная трехгодичным воздержанием душа томилась и пела, предчувствуя немыслимые взлеты и неожиданные озарения, благие порывы и незапятнанные восторги. Волна эйфории мягко подхватывала еще трезвого Михаила и нежно несла на своем гребне к вершинам блаженства…
