— Но это единственное, что могло иметь значение для идентификации.
— Что же тогда насчет медальона? Почему она и от него не освободилась?
— Когда вы постоянно носите такую вещь, то просто забываете о ней, — ответил Миллер. — Или, может быть, она дорожила ею, особенно если была католичкой.
— Но католицизм запрещает самоубийства.
— Однако все-таки они случаются.
— Не так уж часто. Были времена, когда статистика по таким случаям обрабатывалась и определялась их вероятность, — разве вам в полицейском колледже об этом не говорили? А что сообщают из отдела учета пропавших без вести?
— Пока ничего, — ответил Миллер. — Нужно подождать. Она выглядит достаточно взрослой, чтобы отсутствовать всю ночь. Может быть, кто-то специально выжидает день или два, чтобы потом заявить о ее исчезновении.
— Но вы так не думаете?
— А вы?
Грант снова посмотрел на рапорт и покачал головой:
— Нет, прежде чем тут что-нибудь сказать, нам придется хорошенько поработать.
— Могу я заняться этим?
Грант согласно кивнул:
— Вскрытие не обязательно в таких случаях, но я все же попрошу следователя графства, который занимается такими делами, разрешить нам сделать это. Никогда не знаешь, как все может повернуться.
Он потянулся к телефону, а сержант вернулся в главную комнату управления и уселся за свой стол. Оставался еще час до суда, надо разделаться с накопившимися бумагами, хотя бы с теми, что имеют гриф «Входящие».
Но по какой-то причине Миллер никак не мог сосредоточиться. Он откинулся на спинку кресла и закрыл глаза. Перед ним из тьмы снова возникло лицо девушки с выражением удивления в глазах и немного приоткрытыми губами. Было похоже, что она вот-вот заговорит, хотя он понимал, что это невозможно. Боже, как же он устал!
Миллер проснулся точно без пяти десять, чувствуя себя неожиданно посвежевшим. Когда он спускался по лестнице и пересекал площадь, направляясь к зданию суда графства, то меньше всего думал о деле Мацека.
Городской морг располагался позади медицинской школы, в большом нескладном здании в стиле викторианской готики со стеклянными витражами у входа. Внутри было темно и прохладно, стены покрыты зеленой плиткой. Здесь царил неприятный запах антисептиков.
Джек Палмер, главный специалист, восседал за столом в небольшом стеклянном кабинетике в конце коридора.
— Ничего не говорите, дайте мне догадаться.
— Есть что нибудь для меня? — спросил Миллер.
— Старина Мюррей сам занялся этим делом. Еще не успел подготовить доклад, но думаю, сообщит вам кое-что полезное. Он сейчас уже моет руки.
