Так безо всяких надежд мы от нее и ушли. И когда на обратном пути я спросил у Ээвы про клятву Тимо, в чем же он поклялся и каким образом император взял ее с Тимо, Ээва ответила:
— Якоб, мне не хочется больше об этом говорить. И ты про это не говори никому.
Так я и не узнал подробностей о клятве, которую Тимо дал императору. Пока через восемь лет Ээва не рассказала мне о ней. Как я уже писал.
Второй день рождества 1827
Вчера мы сидели за нашим скромным рождественским ужином в неожиданном обществе. В Выйсику на несколько дней приехал Георг. То есть Георг senior, брат Тимо, полковник в отставке. Мы ужинали в Кивиялге в нашей столовой с ее выщербленным дощатым полом. И хотя господин Латроб лично приходил просить гостя остановиться в господском доме, Георг предпочел вежливо отказаться и остался у нас, в свободной сейчас комнате своего племянника и тезки, которую нам пришлось полдня топить, пока не растаял на окнах лед.
Несколько лет тому назад Георг вышел в отставку в чине полковника и уехал жить за границу. Но перед тем он женился в Петербурге на дочери польского графа Терезе Лопушка, и у них родилась девочка. Гласно их отъезд за границу последовал в связи со здоровьем ребенка. На самом же деле осенью двадцать первого года перед отъездом Георг говорил Ээве и мне, помню, это было в господском доме в кабинете Тимо, и сказано было очень тихо:
— Вы же понимаете, что в России тень Тимо так или иначе падает и на меня. Все равно — помешает ли это моему дальнейшему продвижению или, даже наоборот, под действием укоров совести император присвоит мне следующий чин вне очереди… Кстати, в последнее время у меня были основания предполагать скорее второе, после того как через полтора года из подполковников меня произвели в полковники. Должен сказать, что мне это пришлось против шерсти больше, чем если бы повышение задержалось. Ибо последнее было бы нормально. А преждевременное получение следующего чина мне надлежит понимать как императорскую подачку, с помощью которой делается попытка примирить меня с судьбой Тимо… Роскошно жить за границей нам, конечно, не придется. Сначала мы будем жить на небольшое приданое Терезы… Ну, я попытаюсь там что-нибудь писать, хотя я сам знаю, что по сравнению с Тимо мои литературные способности мало чего стоят… Может быть, Кубе будет нам время от времени посылать какие-то суммы из доходов от Выйсику… Надеюсь, как-нибудь справимся. Во всяком случае там я буду свободен от кошмара моего двусмысленного положения. Ибо теперь мне совершенно ясно, что на родине я все равно ничем помочь Тимо не могу.
