Насколько можно было понять из газет, барбадосская полиция вовсе не ликует по этому поводу.
— Полицейским ликовать не свойственно.
— Особенно если учесть, что Хартман был довольно важной персоной в той части света. Деньги говорят сами за себя, как сказали бы наши американские кузены. Хартман нашел свое золото в зубах. Или вы, возможно, знали об этом.
— Никак не могу понять, почему, если дело было открыто и закрыто, вы не сделали Эйхмана.
— Мой дорогой приятель, такие дела не очень хорошо отражаются на репутации правительства, имеющего к ним отношение. Кроме того, боюсь, что Хартман не совсем отошел от дел. В действительности мы гораздо больше заинтересованы в будущем, чем в прошлом, знаете ли. — Он нахмурился. — Где здесь клаксон?
Уайлд показал.
— Итак, я жду.
— Мне казалось, что вам захочется попробовать ее на шоссе, — предложил Уайлд.
— Никогда не езжу по шоссе, — сказал Кэннинг. — И уж совсем не намерен делать это на реактивной чепухе. Итак?
— Есть два мелких вопроса, — сказал Уайлд. — Один из них носит имя Марита, хотя, возможно, она знакома вам как Мари.
— Боюсь, что не имею ни малейшего представления, о чем вы говорите.
Уайлд склонился головой к панели, чтобы прикурить трубку.
— Мне кажется, что мы вчетвером до сих пор неплохо справлялись с нашими делами.
— Вы достаточно эффективны, да.
— Она может ехать значительно быстрее, — заметил Уайлд. — Разумеется, ей это тяжеловато, но она справится. То, что мы действовали достаточно эффективно при выполнении тех заданий, которые вы давали нам, Тони, связано одновременно с нашей осторожностью и с нашим взаимным доверием. Этой женщине недостает первого, и она не внушает второго. Все мы, как вы могли бы подтвердить, обучились своему ремеслу нелегким способом. Она человек со стороны. Пытается что-то узнать. Она любопытна. И кажется совершенно излишней.
Кэннинг убрал руку с руля и погладил подбородок.
— Расскажите мне о ней.
— Я бы предпочел, чтобы рассказали вы. Мне известно только, что она исключительно интересная женщина — внешне, которая появилась из ниоткуда две недели назад и утверждает, что является племянницей Питера Рэйвенспура.
— А это не так?
— Вы, должно быть, шутите, Тони.
Кэннинг позволил себе холодно улыбнуться:
— И вы думаете, что она связана со мной?
— Она считает вас великим белым вождем, о, повелитель!
— Хм. А что говорит об этом Рэйвенспур?
— Он так же несчастлив в связи с этим, как и я.
— А Балвер и Стерн?
— Я не говорил об этой молодой женщине ни Балверу, ни Стерну. Зачем их тревожить?
