— Эй?
Его опять поразила громкость собственного голоса. Он еще два раза позвал: — Эй? — в третий раз с отчаянием. Никакого ответа. Лицо его помрачнело, губы обвисли и задрожали — если б он не был взрослым мужчиной, Питер мог бы поклясться, что он вот-вот расплачется.
Несколько минут он смотрел на реку, потом резко отшвырнул палку и бросился вверх по откосу, ломая и круша все на своем пути. В единый миг его вдруг обуяла бешеная спешка, так что когда Питер вскарабкался на гребень откоса и посмотрел ему вслед, он с грохотом шел по полю в белом свете солнца.
Только сейчас, видно, до него дошло, что женщина, вероятно, украдкой обошла его, выбралась на берег ниже по течению и убежала домой. Как может быть человек так глуп? В школе есть один парень, Герли Томас, который славится своей глупостью, но и он не такой остолоп.
Питер смотрел вслед мужчине, пока тот не скрылся из виду. Питер ждал — что если женщина не ушла, а спряталась у реки, — готовый убежать при ее появлении. Стоя на солнцепеке, он натянул рубашку, безразлично отковыривая ногтем спекшуюся грязь. Для прохлады он не стал заправлять рубашку в брюки и брел по берегу, как русский мальчик в косоворотке.
Жара менялась. Теперь она была тяжелее и не жгла кожу, а давила на легкие. Синие в течение всего дня холмы стали густо желтыми, как овощи. Надвигалась гроза.
Питер решил, что женщина ушла. Было одно-два места, где она могла вылезти на берег, пока мужчина искал ее палкой в воде. Берег был довольно крутой — надо знать, где вылезать, — иначе тебе повезет не больше, чем лягушке, пытающейся выскочить из стеклянной банки.
Питер шел по берегу, поглядывая из любопытства, не увидит ли он то место, где женщина выбралась из реки. Увидеть его легко: трава там будет примята, а сухая бурая земля — влажна от воды, стекавшей с мокрой одежды. Что стало с женщиной, его не волновало: он ненавидел и боялся ее, но ум его требовал ясности, а здесь произошло событие, которое еще не завершилось. И пока оно не закончится, он не знал, как к нему относиться, как вспоминать о нем и не лучше ли вовсе не вспоминать. Эти двое что-то сделали с рекой; он знал, что в душе ему придется настолько перестроиться, что в конце концов она уже не будет той рекой, прежней. Верно, она не такая уж отшельница; каким-то непостижимым образом она объединилась с ними, и это немножко удивляло его, как удивляется человек, обнаружив, что его старый, скромный друг предается дешевым, вульгарным развлечениям.
