– Не думай об этом, Одри.
Но что-то явно беспокоило ее. Она ела гребешки, как будто это был банальный тост. Откусывала, жевала, глотала, не обращая никакого внимания на сочные деликатесы.
– Какие ценности?
Он изобразил недоумение.
– Ты сказал, что со временем изменились и ценности. Какие ценности изменились у вас, если это не касалось бизнеса?
– Одри…
– Пожалуйста, Оливер. Мне нужно знать. Какие у тебя ценности?
– Зачем тебе это?
Она посмотрела на него и положила последний кусочек сочной рыбы в рот.
– Потому что за несколько лет до смерти он изменился. И я хочу знать, есть ли тут какая-то связь.
Оливера охватил настоящий ужас.
– Как изменился?
– Он просто… – Она нахмурилась, пытаясь сосредоточиться. – Он стал… ласковым, любвеобильным.
Второй сюрприз за один день.
– Ласковым?
– Сентиментальным. Раньше такого никогда не было.
– Ты забеспокоилась, потому что он стал проявлять нежные чувства к тебе? – Что за брак у них был?
Одри откашлялась:
– Эта любвеобильность развилась в нем внезапно и усиливалась каждый ноябрь. Как по часам.
За несколько недель до ее ежегодного паломничества в Гонконг. Вероятно, гиперкомпенсация за то, что он собирался изменить ей.
– Так что я подумала… то есть… – Она закрыла глаза и сделала глубокий медленный вдох. – Я подумала, что это, возможно, было связано со мной, с моими приездами сюда. С тем, что он мучился из-за этого.
– Но он же поощрял тебя.
– Да, именно этого я и не понимаю. Но я знала, у него были проблемы с тем, как я относилась к тебе, когда мы были все вместе, и поэтому я подумала, может, он считал…
Она осеклась.
«Как я относилась к тебе…» Оливер отложил эту фразу для последующего анализа.
– Он считал что?
– Что что-то происходит. – Она покраснела. – Между нами.
Наступила тишина. Оливер уставился на нее, не в состоянии выдавить из себя ни слова. Она была так бесконечно далека от истины и все же так мучительно близка к ней.
– Но ничего же не было, – уклонился он.
– Блейк этого не знал. – Она подняла руки вверх. – Это единственное объяснение его поведения.
– Неужели, Одри?
Он даже не осознавал, что произнес это вслух, пока она не отозвалась:
– Что ты имеешь в виду?
Черт.
– Я имею в виду, что возможны десятки других вариантов. Блейк знал, что мог доверять тебе целиком и полностью.
Именно это делало его предательство таким мерзким.
– Я подумала, может, он обвинил тебя в этом, а зная твои переживания по поводу отца, ты мог оскорбить его, и вы двое, возможно, подрались…
