– Так. Стой. Туда. Ага, вот оно, кладбище. Вот сюда!
Грузины не отстают. Мы – жертва, танкисты – охотники. БМП, ломая заборы, вылетает прямо к крутому подъему. Знакомая местность! Ехали мы тут, ехали!
Уклейн вдруг начинает колотить банником «механа» по шлемофону. Хрулев вскидывается:
– Игорь, ты что!
Звукооператор не обращает внимания. Командует экипажем.
– Движок не глуши! Как тебя? Павлов? Горючее есть? Есть… Ты с автоматом? Автомат есть, спрашиваю? Есть… Давай Павлов, спрыгивай, и десять метров вперед. Занимай позицию! А ты, наводчик, вниз на десять метров. По моей команде сбор!
Хрулев молча наблюдает за этим маневром. Уклейн кивает в сторону верхушки горы:
– Подъем резкий. Движок перегреем. Надо остыть…
Командующий усмехается:
– Ну давай, командуй…
Сердце отсчитывает время. Тук-тук, Тук-тук… Я лежу в десантном отсеке, уткнувшись взглядом в стальную стенку. Перед глазами пробегают картинки. Вижу начало просеки. Солнце ярко светит, зажатое по обе стороны дороги деревьями. Вдруг его заслоняет грузинский танк. Он взбирается по крутому подъему вслед за нами. И на мгновение замирает. Перед выстрелом… Меня передергивает. Тук-тук, Тук-тук… Отвлекаюсь. Минуты тянутся, как кисель. Я вижу себя в военном училище, в наряде по кухне. Зачерпываю этот кисель из огромной выварки половником и пытаюсь налить в солдатскую кружку с зеленой эмалью. А он стылый. Я трясу половником, буро-красный кисель не отлепляется. Кусками падает мимо кружки…
Время толчком выбрасывает меня обратно, в Южную Осетию. А если БМП не заползет на эту гору? Я мысленно представляю, как мы волочем Хрулева под руки по бурелому. Стараемся оторваться от преследующего нас противника. А вдруг мины? А вдруг мы по ошибке возьмем да и сами выползем на грузин? Что там впереди? Остались наши или свернулись? Наконец Уклейн морщит лоб и машет рукой: «Время! Вперед!». Пролетаем просеку, как будто в корме у БМП срабатывает пороховой заряд. Выскакиваем наверх и снова ныряем вниз! Мчимся теперь по обратному склону. Газовая труба, мы здесь ехали. Труба белеет параллельно свежей траншее. Просека расходится в стороны, расширяется. Выруливаем в сторону Дзарского перевала. Нам навстречу, в сторону города уже прет техника! Наши! На серпантине толпа. Нас останавливают, какие-то российские военные окружают БМП, предлагают пересесть в «таблетку». Но санитарная машина забита ранеными под завязку. Двигаем дальше. На Гуфтинском мосту опять остановка. Командующий матерится.
