Я уже не беседую с командующим. Так, перекидываюсь мыслями сам с собой. И обращаюсь сам к себе: «Бредишь, Санек, да?».
На Галуанской высоте оживление. Кокойты приехал. Президент Южной Осетии. С ним толпа, человек двести. О! Проснулись! А хотя… Опять же… Может, ими тоже Москва руководит. Сейчас – «стой». А теперь – «иди».
Кокойты в американских камуфляжных штанах, в немецкой военной куртке. Бундесвер! Видно, что под курткой бронежилет и на ремне два подсумка. На голове кепи военное. На обоих рукавах белые повязки. Пушистые, ватные, чтоб за сто километров было заметно, что президент. Это у американских солдат в каждом шлеме современная система опознавания «свой-чужой». А у нас бинтик. Белый бинтик.
Кокойты отрывисто командует. На осетинском. Леня сопровождает его параллельным курсом. Снимает. Президент поворачивается и, улыбаясь в объектив, машет рукой:
– Не сейчас!
У всех ополченцев тоже повязки, но кучкуются они отдельно от наших. Форма у них разношерстная. Один даже, вон, в нашей «мабуте»[25] спецназовской. Где нашел? Я ее со времен Афгана не видал.
Кокойты проходит к «Чайке», к Хрулеву. Там же Гостев и Казаченко. «Семерка» наша вдали. Ротный, как и вчера, на связи. Прижимает к уху смятый танковый шлемофон. Переговаривается с теми, что воюют в городе.
– Наш разбомбили этаж? Потери есть? Нет? Хорошо…
Кокойты, склонив голову набок, произносит:
– Значит так! В город мы первые заходим. Мы там все знаем. Ребят своих предупредите, чтоб они не стреляли.
Складывая руки ладонями вместе и протягивая их вперед, он продолжает:
– Я не хочу, чтоб русская мать надевала траур. Мы сами, своими силами!
Командующий пожимает плечами. Вы, мол, так решили, вы и идите. Но добавляет:
– Единственное… Сейчас у меня войска тоже пойдут… Могут ваши с нами пойти на броне?
– Дам, дам людей. А в город, в кварталы мы заходим сами!
Кокойты поворачивается к своим и что-то кричит по-осетински. Потом на русском:
– Значит так! Сейчас собираемся, распределяемся по экипажам! Все кто прошел подготовку в «Барсе», собираются! Первыми заходят они! Весь наш спецназ, госохрана, все остальные добровольцы – вот они идут! Первыми идут те, кто прошли «Барс».
Слушаю и не понимаю. Вот это все? Все силы Кокойты? Двести человек? Госохрана? «Личку»[26] в бой уже бросает! А где ж остальные? Осетины что, вообще к войне не готовились?
Президент продолжает:
– Те подразделения, которые устали у нас, ну сколько можно, пусть отдыхают!
Я не ослышался? Устали бойцы! Война идет всего сутки, а уже и уставшие появились. Вот это формулировочка: «Устал защищать Родину». Ладно, не мое дело лезть в компетенцию президента. Вон мои солдаты, мои братья – за них мне и надо беспокоиться.
