— Где бабушка Евдокия и дед Павел в гробу. Я думал, если долго глядеть на них, у нас еще кто-то умрет. Теперь я так не думаю.
Иван вспомнил, как он, затаив дыхание, собрал все бывшие в доме похоронные фотографии в черный пакет и спрятал его далеко в шкаф. И после Иван долго не вспоминал, где лежат фотографии, а сейчас вспомнил с мгновенным испугом.
II
Когда малину собрали, отец довольно сказал:
— Быстро управились.
Они умылись под краном над закопанной в земле бочкой, зашли на веранду.
— Я вздремну, — снимая майку, устало сказал отец, — а ты займись своим делом, но в лес не ходи. Отдохну, погреб оглянем.
— Что там?
— Кое-где доски подгнили, перестелем. Погреб обложим кирпичом, цементом зальем. Работы на несколько дней. Прежний хозяин дачи был ленивый мужик.
Иван сидел на диване, слушая, как вздыхает отец, и думал, что он не похож на себя прежнего: нервничает, подсмеивается: «Землю не любишь». Я никогда и не думал: люблю ее или нет. Хожу по ней, да и все.
— Нет, не могу уснуть, — недовольно сказал отец, и, с шумом надев ботинки, он вышел из комнаты, сел на диван — непричесанный, с сонным лицом.
— Не устал?
— Ягоды снимать — не работа, — с деланным равнодушием ответил сын.
— Ну и ладно. Теперь погреб смотреть.
— Давай! — Иван с готовностью встал.
— Оденемся потеплее.
Когда Иван надел потрепанный железнодорожный китель, забрызганные красной краской штаны и стоптанные зимние башмаки, отец большим гнутым гвоздем поднял короткие вместе сбитые доски, и открылась западня, из которой дунуло черным подземным холодом. Отец спустился по лестнице, сказал измененным голосом:
— Сюда.
Сыро, мрачновато скрипнула лестница. Иван встал на темно-желтый влажный песок. Подпол был неглубоким: отец гнул голову, сын стоял во весь рост.
— Да, принеси лопату, ведро и веревку, — сказал отец. — Я стану копать, насыпать землю в ведро, а ты поднимай ее на поверхность.
— Ведро очень маленькое. Лучше я покопаю.
— Нет. Еще простудишься.
— Ну что же… — Иван вылез из ямы, но, вспомнив, что отец не спал ночью, сказал:
— Потом сменимся, чтоб все по-честному.
Отец глуховато буркнул в ответ:
— Ладно, — и добавил: — Лестницу вытащи. Мешает.
Земля была тяжелой, но Иван, занятый мыслями, легко поднимал ведро за ведром, думая: «Отец не заснул, потому что волнуется. Что же случилось?..»
Иван в сердцах бросил веревку, принес с улицы лестницу, опустил в погреб.
— Ты чего? — равнодушно спросил отец.
— Иди наверх! Моя очередь.
Молча поглядев на сына, отец отдал лопату и послушно вылез из ямы.
