Мы-то знаем, что теперь, через столько лет, бегает по этим тропам совсем другая женщина, и эта история повторяется, ибо образы мира ходят вокруг нас кругами, и постоянно продолжается одно и то же, одно и то же…
Но Ченчин всего этого не знал: он так и ходил по лесу, с мрачно висящими руками, словно старина Печорин или комиссар Жюв, и высматривал следы, следы…
Однажды впереди на тропинке появилась фигура. Это был спортсмен, он шел спортивной ходьбой, переваливаясь и обстоятельно поводя кулаками. Ченчин где-то видел его раньше…
Мужчина прошел, чуть задев его плечом, но не извинился. Казалось, Ченчин вот-вот вспомнит, где видел это лицо. Он хотел оглянуться, но не успел.
– А если вот так. Он будет идти на работу, как обычно, лесом. Я пойду навстречу. Притворюсь спортсменом, буду идти спортивной ходьбой. Потом наброшу ему сзади на шею проволоку и задушу. Дело одной минуты… Он будет извиваться, сучить ногами. Но я еще крепче натяну свою стальную проволоку. Мои руки будут дрожать от напряжения, они посинеют, я порежусь до крови. И его руки тоже будут дрожать, когда он будет скрести себя по горлу, стараясь схватить удушку, но проволока глубоко врежется в его мясо, из-под проволоки брызнет кровь… Он высунет язык, словно в оргазме. Да, пожалуй, и кончит напоследок. И представит себе самую лучшую минуту своей жизни. А в жизни ты ничего толком не сделаешь, а если и сделаешь, то не то и не так. И что другие с тобой сделали, не поймешь… И память твоя похожа на великое снежное поле – снег, в котором больше воздуха, нежели вещества, в котором прячутся, никогда не оживая вполне – и сосновый бор, и пальмовая роща, и заброшенное кладбище… Да что там частности и детали! Целая страна, огромная северная страна разоренных погостов и сломанных ветряных мельниц.
1
Или Золотая Пепельница – так еще можно назвать этот рассказ и выдержать его в стиле Паустовского, Грина и братьев их…
С нее все начинается, и ею заканчивается. Фамильная реликвия семьи… Она была единственным ценным предметом в доме майора Ястребова. Бывшего майора – майора запаса.
2
Послужив отечеству верой и правдой, Ястребов получил пенсию и вышел на покой.
В юности он хотел обмануть и Родину, и саму жизнь, но в итоге обе эти дамы обманули его самого. Он думал, что мир будет всегда таким, как в 75‑м, когда семнадцатилетний Ястребов поступил в училище…
Жалкая, тухлая жизнь. Мерзкая, лживая Родина.
Всё, что от него требовалось, это продать свободу – рано вставать, подчиняться, носить форму, жить там, куда пошлют, да и жить, впрочем, неплохо: ведь Родина щедро платила за проданную свободу. Но Родина обманула его, невинно разведя руками: у нее кончились деньги, вернее, она отдала его деньги другим. Проклятая шлюха. Кто ее выебал – тому и отдала. Деньги, верой и правдой заслуженные майором Ястребовым.
