День обещал быть теплым, светлым, но какая-то заноза все-таки сидела в сердце Угрюма: что-то необычное произошло вчера, и что-то еще ожидалось… Угрюм не вставая размялся. Он сделал птичку, бобра и петушка – лежа, просто скинув на пол одеяло. Упругие сильные мышцы радостно приняли сладкую ломоту первой физической нагрузки. Хорошо! Хорошо сказано.
Через полчаса угрюмого сидения Мешок понял, что уже не вспомнит своей мажорной концовки. Эфемерная материя сна, как всегда, расползлась прямо на его глазах. Теперь ему оставалось только одно – покурить.
Он вышел на балкон. Низко над домом нависли мрачные облака, взгляд, путаясь в голых ветвях тополей, увлекался вдаль, где красовалась рвано-лиловая кромка леса, которым со всех сторон был окружен этот дремучий город. Тоска. Песню желательно было отправить уже завтра. Нарушение сроков автоматически оборачивалось задержкой гонорара. Мешок вернулся в комнату и стеклянными глазами уставился в монитор…
Он уже возненавидел свою песню о любви и разлуке – это было самое гнусное, что могло случиться: теперь слова и вовсе окаменели. Он отодвинул клавиатуру и принялся кататься лбом по столу – таким нехитрым способом Мешок обычно перемешивал в голове слова. Подняв глаза, он снова увидел свою песню. В ней, естественно, не прибавилось ни единого слова. Внезапно ему в голову пришла спасительная идея…
Он вспомнил! Вчера Угрюм согласился на дело, выгодное, пустяковое, оно должно было принести ему сто долларов за каких-нибудь два часа, и тогда он сразу решит свои проблемы, в частности, купит самый дорогой, самый лучший player… Правда, с некоторых пор, все чаще думая об Учителе, Угрюм стал понимать, что не все поступки равны между собой, и есть такие поступки, которые Учитель бы не одобрил… Последнее время, отмеченный почему-то особым вниманием Учителя, Угрюм чувствовал, что растворяется в его образе, и свет, от Учителя исходящий, властно пронзает его, взрывая каждую клеточку, и все его клеточки переполнены светом, словно жизненным соком, и вот уже весь он сияет на солнце, как шар золотой, как в воздух подброшенный апельсин…
Вчера, незадолго до закрытия палатки, подъехал хозяин. Отчитываясь в делах, Угрюм чувствовал, что назревает разговор. Он ждал самого худшего: узнали про водку… Эту «водку» у себя в гараже готовил бывший одноклассник Угрюма, понемногу спуская ее через друзей, так же сидящих по всему городу в палатках, как в серебристых паутинах сидят веселые паучки. Но дело оказалось в другом. Был человек, слегка задолжавший хозяину, и надо было с него получить.
