Расмус, Понтус и Растяпа | страница 67

Расмус со злостью уставился на Альфредо, и тот заметил бешенство в его взгляде.

– Не надо быть такой злой на старина Альфредо, – сказал он примирительно. – Альфредо есть такой друг детей, что это быть даже смешно. Только посмотреть, что я вам принести, чтобы вы, тфа маленький негодяй, не умереть с голоду!

Он шагнул к печи и начал развязывать бечёвку на картонной коробке.

– По свой собственный разумение я утащить для вас пирог со взбитыми сливками… хотя мог бы стянуть простая булочка! Но уж сегодня вам повезло, в целый Вестанвик нет второй такой пирог.

Он раскрыл коробку и показал, что внутри.

– Смотреть сюда! Это быть лучший пирог Элин Густавсон, все маленький негодяй быть без ума от такой пирог!

И это действительно был отличный пирог, без сомнения, лучший пирог Элин Густавсон, украшенный целыми сугробами взбитых сливок и красными ленточками клубничного желе.

Но Расмусу это только добавило злости. Он пришёл сюда за Растяпой, а не за пирогами!

Альфредо подошёл поближе. Он сунул коробку прямо под нос Расмусу, склонил голову набок и проговорил:

– Нравится?

– А тебе? – Ни секунды не раздумывая, Расмус схватил пирог обеими руками и метнул прямо в физиономию Альфредо.

– Р-шшш, – вырвалось у Альфредо.

Понтус запищал и прислонился к стенке, но рык Альфредо заглушил всё. Он рычал, как раненый лев, слепо мотал головой, пытаясь избавиться от сливок, так что белые хлопья разлетались во все стороны. Понтус всхлипывал от смеха.

Расмусу было не смешно, но и не страшно, он только злился.

– Не надо мне никаких пирогов, мне нужен Растяпа!

Проморгавшись, Альфредо одним глазом выглянул из-под сливок.

– Детский попечительский совет повеситься от горя, если увидеть, как ты себя вести, – сообщил он.

Он достал носовой платок и вытер остатки сливок. Только у корней волос осталась белая полоска, да за ухом поблёскивало красное желе.

– И в таком виде я пойти на свой прощальный представление, тфа маленький негодяй, – произнёс Альфредо, с кислой миной глядя на Расмуса. Гнев у него уже поулёгся, и в душе он, пожалуй, признавал, что на войне все средства хороши, даже метание пирога.

Понтус продолжал тихо и безнадежно хохотать, и Альфредо посмотрел на него с обидой:

– Хорошо, что некоторый быть всегда в отличный настроение, – заметил он. – Верно, вас мало наказывать, маленький негодяй, вот в чём вся беда. Так и передать вашим родителям!

Он покачал головой:

– Вот если бы у вас быть такой мамочка, как моя… Уж она-то уметь наказывать детей! Ручки у неё быть маленький, но железный, и ох как они крутить уши всем её восемнадцать детей!