– Ах вот что ты задумал! – воскликнул Расмус.
Альфредо кивнул:
– Так-так, именно это. Хотя Эрнст придумать это первый, он всегда быть горазд на выдумка.
– Мне надоело! – снова крикнул Расмус. – Вы всё время врёте, что Эрнст, что ты!
Альфредо ухмыльнулся:
– Так-так, мы всё время врать, – согласился он. – Но зачем ты так злиться? Ты же понимать, что речь идти не о мешок картошки, вот мы и не хотеть, чтобы кто-нибудь… хм… случайно нам помешать.
– Ты о чём? – не понял Понтус.
– Мы не хотеть, чтобы какой-нибудь фараон встать у нас на пути, пока мы не смыться. Так что мы отдавать ваша гадкая дворняжка завтра утром… И больше не называть взрослый «ворюга», – наставительно закончил он, глядя на Понтуса.
Расмус прямо задрожал от бешенства.
– Вы же обещали! И мы вам пообещали молчать, вы что, по-шведски не понимаете?
– Понимать, понимать. – Альфредо успокаивающе помахал огромной ручищей. – Обещание держать хорошо, а замок держать ещё лучше, так всегда говорить мой бедный мамочка.
Расмус вышел из себя:
– Тогда я тоже беру назад все свои обещания, слышишь, негодяй?
Альфредо только засмеялся:
– Так, так, ты можешь сидеть здесь и брать назад свои обещания хоть целый ночь, потому что сейчас я закрывать вас на замок, теперь понимать?
Расмус чуть не плакал от злости и бессилия.
– Но Берта приходить с утра и открывать вас, – продолжал Альфредо с ухмылкой. – Малышка Берта наверняка растрогаться, когда увидеть дом своего детства.
Он помолчал, а потом радостно засмеялся и заговорщицки понизил голос:
– А мы с Эрнст завтра быть далеко отсюда. Глупый малышка Берта думать, что мы сидеть на лавочка и дожидаться её. А вместо этого мы – опс! Потому что мне надоесть быть благородный и глотать шпаги, я хотеть сидеть в одиночество и пить пиво. В какой-нибудь крохотный городок, о котором вы, маленький негодяи, даже не слыхать, далеко отсюда, старина Альфредо будет сидеть и пить пиво, счастливый и свободный.
– А Растяпа? – завопил Расмус.
– Он тоже быть свободный и пить пиво, если захочет. Подойти сюда, малыш Расмус, я показать тебе, где твой собака. – Он подвел Расмуса к окну: – Смотреть туда, маленький негодяй, видеть тот погреб? Как ты думать, кто сидеть там весь в колбаса? Он самый, твой Растяпа. – Он приоткрыл окно. – Послушать, как этот зверь гавкать.
И Расмус услышал Растяпу. Лай был глухой и тихий, но это был, без сомнения, Тяпин голос. Расмус чуть не выпрыгнул из окна. Бедный Тяпа вторые сутки сидит один в старом погребе, а Альфредо хочет закрыть их тут на всю ночь… хотя Расмус уже совсем рядом! Ах ты бычище!
