Он не стал настаивать из боязни разбудить ее мать, по его словам, а на самом деле, как мне кажется, из страха рассердить Мари-Жанну.
— Правда, мы должны были увидеться только во вторник, но она же знает, что я работал с восьми утра. Не очень-то она… — Бюзар подыскивал слово. — …не очень-то она внимательна.
Я предложил ему выпить рюмочку рому.
— Идет. Может быть, после этого мне удастся заснуть.
Я крикнул:
— Рюмку рому для Бюзара.
— Я сама ему подам! — крикнула Жюльетта.
Она стремительно вскочила и убежала за стойку. Поль Морель возбужденно что-то говорил Серебряной Ноге, видимо, жаловался. Я предложил составить оба столика вместе.
— Очень хорошо! — крикнула Жюльетта.
Морель не посмел противиться, и я просил налить всем по большой рюмке рому. В то время как мы пили, Жюльетта сказала, показывая на Мореля:
— Он ревнует.
— Такую нельзя ревновать, — возразил Морель.
— Он ревнует меня к своему отцу, потому что тот повез меня на регату.
— Я не ревную. Но я не позволю тебе делать из меня посмешище.
Он обратился к нам за поддержкой.
— На парусных гонках было полно моих знакомых, которые часто видели меня с Жюльеттой. Теперь они скажут, что отец переманил мою девку.
— А ты опостылел твоей девке, — резко возразила Жюльетта.
— Понятно, деньжата у старика.
— Мне не нужен ни отец, ни сын. Хватит! — сказала Жюльетта.
— Я изучил старика. Ты совсем не в его вкусе. Он повез тебя только, чтобы похвастаться.
Жюльетта в свою очередь обратилась к нам за поддержкой.
— Сами видели, я его за язык не тянула. Сыну важнее всего его самолюбие, а отцу — похвастаться. А мне какой от всего этого толк? — И, повернувшись к Бюзару, она продолжала: — Ни тот, ни другой не способны сделать ради какой бы то ни было женщины то, что ты делаешь для Мари-Жанны.
Бюзар подозвал Серебряную Ногу:
— Еще по рюмке. Теперь угощаю я.
— Нет, — резко возразила Жюльетта.
— Что ты суешься? — спросил Бюзар.
— Хочешь — угощай, но сам не пей больше ни рюмки. Я тебе запрещаю.
— По какому праву ты мне запрещаешь?
— Разве ты не понимаешь, что они тебя съедят?
— Кто?
— Отец и сын.
— Ну и забавная же ты, — проговорил Бюзар.
Серебряная Нога налил всем рому и с вопросительным видом держал бутылку над рюмкой Бюзара.
— Так как же? — спросил он подмигивая.
— Лей.
Бюзар потянулся с рюмкой к Морелю.
— Твоя машина просила тебе кланяться.
— Что ты хочешь сказать?
— Жюльетта права. Но вам меня не съесть, потому что я смоюсь.
— Короткая же у тебя память, — возразил ему Морель. — Разве не я рыл землю, чтобы дать тебе возможность заработать эти триста двадцать пять тысяч?
