– Запомни, – наставляла она его, – твой отец добыл тогда лишь коготь чудовища, тебе же нужна голова дракона… Она тяжёлая, но у тебя будет вьючная лошадь.
– Говорят, если сварить язык дракона и съесть его, можно заставить людей поверить в любое твоё слово, – заметил Андер, – а если сварить сердце дракона…
– То можно дать его кусочек предмету твоей страсти, и ты ни в чём не будешь знать отказа, – докончила Ледяная дама с улыбкой, – ты меня до конца не выслушал, привези мне и его сердце, сынок!
Андер простился с матерью далеко за воротами. Отсюда он мог едва различить фигурки людей на крепостной стене. Сам король и другие родственники Андера вышли проводить юношу в полный опасностей путь. Андер не видел круглого простодушного личика своей троюродный сестры, принцессы Энрики, но мог представить, что нюня сейчас шмыгает носом и утирает слёзы шёлковым платочком – глуповатая, добродушная, всегда переживающая за всех девчонка.
Андер пришпорил коня и направился навстречу приключениям, а мать смотрела ему вслед с загадочной улыбкой на ярких губах.
По пути юноша заехал в Туманный лес: сделал крюк из уважения к подруге матери, да и магическая помощь в любом случае казалась не лишней. Ведьма выглядела очень старой, и Андер не в первый раз подумал, как неправы те, кто рассуждает о существовании магии вечной молодости – старуха наверняка бы воспользовалась такой магией сама – ведь в юности она явно была стройна и красива, с правильными чертами лица, скрывающимися сейчас под дряблой кожей с прихотливыми дорожками-морщинами. Старуха накормила Андера, держалась приветливо, но в меру, и не дала ему с собой никакого талисмана, только говорила о преданности, о любви, о том, что надо быть открытым и честным. Обычное старческое бормотанье.
Андер заикнулся начёт оберега, но ведьма ответила, что он у него уже есть. Недоумевая, молодой человек попросил разъяснений, однако старуха ловко уклонилась от ответа, и юноша продолжил путь слегка раздосадованным.
Следуя карте, Андер скакал по незнакомым местам. Временами он проезжал деревеньки, покупал еду и болтал с новыми людьми. Вдали от дома люди и говорили иначе, и одевались по-другому. Юноша платил хорошо, с ним обращались соответственно. Каждый раз, углубляясь в чащу очередного разноцветного леса, Андер гадал, кого он встретит, что увидит по выходе из него. Леса, по которым он ехал, были безлюдны, потому что Андер следовал не по накатанным дорогам, а пробирался еле заметными тропами, известными лишь местным охотникам. Дикие звери водились здесь в изобилии, при желании Андер всегда мог раздобыть себе еду. Его лошади, и верховая, и вьючная, были из рода степных боевых коньков, подаренных королю кочевыми союзниками: жилистые, коренастые, на первый взгляд неказистые, лошадки не знали страха и при случае могли постоять за себя и хозяина – копыта им подбивали подковами с острыми шипами. Плавали эти кони как рыбы, и Андер радовался своему выбору: там, где лежал его путь, у водных преград редко можно было встретить лодочника или паромщика.
