Я погладила его по щеке. Как странно прикасаться к нему и осознавать, что он уже давно не мальчик, а красивый и благородный мужчина, способный заставить любую смертную потерять голову. Да и не только смертную. И, хочется верить, даже ту, которая останется с ним… если сможет понять и не побоится утонуть.
— Великая. — Александр откашлялся, смущенный тем, что его голос сорвался. — Так… ты расскажешь мне?
— Нет.
В его глазах промелькнуло разочарование, потом — страх, а потом в них появился отблеск осознания. Он пытался — и боялся — поверить в то, что происходящее реально, ведь когда-то он, преданный жрец культа своей платонической любви, не мог позволить себе даже мысли об этом. Наконец, Александр уже знакомым мне жестом поднес мою руку к губам и поцеловал, а потом решительно выдохнул, обнял за талию и прижал к себе. Незнакомое ощущение, которое показалось давно забытым. Он легко нахмурился, лоб пересекла едва заметная морщинка; я улыбнулась, поняв, в чем дело. Моя кожа, до этого казавшаяся ему ледяной, потеплела.
— Не бойся, — шепнула я ему.
Он закрыл глаза, прижался щекой к моему лбу, глубоко вдохнул и замер. Это и вправду напоминало служение, тайный ритуал, наполненный сакральным смыслом.
— Я ждал тебя, Великая. Очень ждал. И скучал…
— А теперь я здесь. Все хорошо.
Солнце клонилось к западу — до заката оставалось немногим больше часа. Как быстро пролетело время. И каким бесконечным оно казалось, когда… казалось, что его и вовсе не существует. Александр крепко обнимал меня — так, будто боялся, что я встану и уйду. И его сердце до сих пор заходилось в беге… как и мое.
— Сандро.
— Великая.
Он понял, что мы, сами того не осознавая, обменялись официальным приветствием, и рассмеялся. Я подняла голову и посмотрела ему в глаза. Милый мальчик, который для меня всегда останется таковым. Когда-то ты встретил меня и полюбил с первого взгляда. Ты помнил обо мне все эти годы, хотя любой другой на твоем месте уже давно забыл бы увлечение юности. Ради меня ты отправился в опасное путешествие, пусть и не в одиночку, а в компании того, кто может защитить тебя. И вот чем я отплатила тебе. Дала ложную надежду… разве я могла сделать что-нибудь более жестокое?..
— Прости меня, Сандро.
— Великая! — Он отстранился, а потом будто опомнился и снова обнял меня за плечи. Румянец, мгновение назад заливавший его щеки, сменился болезненной бледностью. — Великая… Не жалей ни о чем!
Выдерживать его взгляд дольше я не могла и, вздохнув, отвела глаза. Но Александр приподнял мою голову за подбородок.
