До каких пор мы унизительно будем таскаться в Москву за колбасой, тратя нервы, казенный бензин и время своего кровного отдыха? Почему государство не передает в частные руки сельское хозяйство, если само, отвлекаясь на заграничные игры, полеты в космос, военную индустрию и всякую пропагандистскую показуху, не может поднять животноводство и завалить жратвой шестьдесят лет не отходящий от станков рабочий класс? Сколько вы нас передовицами кормить будете? Когда вы нам правду говорить начнете, которую мы можем понять не хуже вас, потому что мы не враги самим себе, своим детям и земле, на которой мы родились, выросли, на которой помрем, даст бог, и которую нам же, по вашему призыву, защищать придется, если у вас ума не хватит договориться с китайцами и американцами?
Да! Прямо вот так в лоб поставили вопросы наши работяги, и товарищам из ЦК пришлось попотеть, поизворачиваться, побегать к прямому проводу в кабинете Пушкина для обмозговывания ответов с шишками из политбюро. Но не буду отвлекаться.
– Слушай меня внимательно, Ланге, – вдруг говорит Карпов. Он снова приосанился, словно сидел у себя в кабинете и барабанил по столу американский гимн. Да, дорогие, ваш гимн. Я не мог ошибиться. У меня чудесный слух и хорошее чувство ритма. Все же я замечательный карусельщик и понимал свой станок, как Ростропович свою чудесную мандолину. Мне было очень весело. Сам не знаю почему. И я стал набарабанивать пальцами «Союз нерушимый республик свободных…». – Нехорошо хулиганить, Ланге, не-хо-ро-шо. Прекрати напевать про себя сионистскую музыку! – спокойно и внушительно сказал Карпов.
– Я, – говорю, – наш напеваю гимн.
– Лжешь! Я все гимны наизусть знаю. Я их глушил лично, когда служить начал… «Нас вырастил Сталин на верность народу. На труд и на подвиги нас вдохновил», – по-отечески пояснил Карпов.
Я, окончательно почувствовав, что он «поехал», стал наблюдать за ним с громадным интересом. Я никогда не был так близко знаком с психами. Кроме того, меня вдруг стало разбирать любопытство: как все-таки приблизительно крутятся шарики у психа, управляющего областным КГБ?
– Лжешь, Ланге, – повторил Карпов без всякого скандального буйства в голосе. – Ты, как все советские люди, оброс ложью. Ты лжешь, но органы тебе верят, потому что они тебе говорят правду. Хочешь, я скажу тебе правду? Всю!
– Говори.
– Так вот. Это нас вырастил Сталин на верность народу, а вас он на подвиги вдохновил. Как ты думаешь, зачем? Для того, чтобы мы за вами наблюдали.
