Он покорно сел у стены, глядя, как хозяйка изогнутой, узорной ложкой насыпает крупные разноцветные листья. От усталости и пряного аромата чая накатывала тошнота, мешала сосредоточиться. «Думай, давай, что скажешь! Противник серьезный, тут марку держать надо. И ни слова жаргона, она не простит».
— Итак, я вас внимательно слушаю!
— Дед приехал из Казахстана, чтобы найти друга юности, просил помочь, — Валерий осекся, по ее взгляду чувствуя, что начал неправильно.
— Ну и ну! Не договариваете, молодой человек! Вы-то тут при чем? Только не надо душещипательных историй про любовь к дедушке. Никогда не поверю, что внуки выполняют капризы стариков! — она строго подняла сухонький, как обглоданная кость, палец, блеснул нежно-розовый лак. — Говорите правду! Или заставьте меня вам поверить!
«Вот и найди с ней верный тон! Где он — контакт?! Думай! Пойми ее!» Валерий разноцветной салфеткой вытер пот со лба и с отчаянной решимостью выпалил:
— Вы правы, грешен! Дед наследство не оставит, если не выполню каприз. Уж не откажите, Антонина Сергеевна!
«Ложь, отвратительная ложь! Но где она, правда? Язык не поворачивается!»
— Ох, этот нынешний меркантилизм! Да ладно уж! Кстати, как зовут вашего деда?
— Лугов Петр Константинович.
— Впервые слышу. Откуда он, говорите?
— Из Казахстана. Город Кзыл-Орда.
— Это уже интересно. Надеждин ваш умер тоже в тех краях. Фотокарточки деда у вас нет случайно?
— Только ксерокс паспорта. Извините, что в таком виде.
С помятого листка ухмылялся старый леший с оттопыренными ушами.
— Нет, никого не напоминает.
— А этого человека не узнаете? — положил на стол взятую у Надеждиной старую фотографию.
— Это отцовская «победа», — лицо хозяйки смягчилось, помолодело, пальцы так и сяк вертели пожелтевшую карточку, невидящий взгляд искал под толщей времени крупицы счастья. — Вы даже представить себе не можете, что значила машина в то время. А такая в особенности! Я росла, как принцесса. Все разрушилось в одночасье из-за Левки, папиного шофера, — стукнула ноготком по выцветшей картинке из прошлого. — Знаете, я никому никогда этого не рассказывала. В наше время люди умели молчать. Вам скажу! Первому! Круг должен замкнуться. Левка бедовый был, все ему нипочем. Как вы, нынешние, говорите: от-вяз-ный, — нарочито по слогам произнесла старуха. — Зачем только отец такого держал? Почтения в обормоте ни капли. И на меня глаз положил, как на равную, ухаживать пытался. Глупость, я даже всерьез не воспринимала. А он настырный… Вот враги отца и сыграли на его глупости. Интригу сплели, папу подставили, скомпрометировали! Он позора не вынес, умер от инсульта в тот же вечер. А Левка сбежать пытался, уехал куда-то в Казахстан, да не впрок ему подлость пошла! В том же пятьдесят втором труп выловили из Сырдарьи. Убили, как собаку. Бог покарал! Только что толку?! Моя-то жизнь вся наперекосяк пошла!
