Валерий поежился от озноба: «Он — психопат, не знающий чувства вины! Если втемяшил что в голову, по трупам пройдет! Вот она — ниточка. Пойти в диспансер, поискать старого козла». Оттолкнул ногой ящик, прошелся по комнате, резко отдернул шторку. Занимался восход — розовый, как всегда. По привычке сунулась радость, но стыдливо смешалась. Это утро уже не твое! Жизнь кончилась вчера. Но все-таки стало легче, он знал, куда идти, что делать. Поскорее в душ. Брызги теплой воды, отголоски сна, горло сжималось, нечем дышать. Зеркало запотело, провел рукой, пригляделся. «Ну и рожа! Осунувшаяся, потемневшая, глаза красные, будто неделю бухал. И кто с таким станет откровенничать?» Побрился, оделся поприличнее. Теперь завтрак: кислый противный кофе и сухой безвкусный бутерброд с колючей засохшей коркой. Заглянул к Ладе — спит. Закрыл дверь, стараясь не шуметь. Утро тихое, спокойное, радостное, в этом будто сквозит издевка, первоапрельский розыгрыш. Начинается «день дурака».
У диспансера никого, слишком рано. Заглушил двигатель, стал обдумывать предстоящую беседу. Нужно сначала поговорить с врачом, поспрашивать ненавязчиво. Как ее зовут? Кажется, Лейла Анатольевна. Здесь главное не ошибиться, а то все насмарку. Представил себе: полная женщина, белый халат, черные волосы до плеч, плоское восточное лицо, небольшой акцент, держится строго, властно. Заходил к ней во время лечения, вопрос о продлении регистрации решал, еще тысчонку ей подкинул для сговорчивости. Сегодня тоже это понадобится. Порылся в карманах, приготовил купюру.
Без пяти девять Валерий уже ждал у кабинета. Минут через пятнадцать за спиной застучали каблучки, появилась врачиха в ярко-красном пальто, взглянула недружелюбно.
— Здравствуйте, Лейла Анатольевна! Я — внук больного Лугова. Хотел с вами поговорить, с ним повидаться.
Она усмехнулась:
— Ну, вы даете, молодой человек! Дед больше недели как выписался, а вы только спохватились!
Валерий проскользнул за ней в кабинет, помог закрыть окно и снова начал, изображая заботу о любимом дедушке:
— Будьте добры! Помогите, не могу найти старика! Не знаю, куда подевался! Он же пропадет один в чужом городе… Это вам на конфеты, просто не успел купить, — ловким движением сунул тысячерублевку в карман халата.
Врачиха для приличия вскинулась было:
— Что вы! Не надо!
Потом быстро смягчилась и скупо процедила:
— Спасибо, конечно. Попробую помочь, — порылась в шкафу, вытащила историю болезни, открыла. — Вот, пожалуйста! Выписан в удовлетворительном состоянии двадцать второго марта. Сказал, к вам пошел. Да вот еще, он, кажется, забыл здесь что-то. Пойду у сестры спрошу.
