Юрий. А ваш дядя жив? Смогли ли вы отплатить ему тем же?
Густав. Он умер королем. Мысль совершить ему зло никогда не приходила мне на ум. Часто в глубине души я благодарю его за доставленное счастье, в коем судьбой мне, казалось, было отказано.
Юрий. Какое же это счастье?
Густав. Счастье быть свободным и мирно продолжать занятия для своего наслаждения. Не будь этого дяди, я теперь был бы королем, обремененным делами, ненавидимым одними, преданным другими, желающим творить добро… Да, я всегда желал бы творить добро… Но к несчастью, для того, чтобы видеть, у короля есть только глаза его министров, и он часто ошибается. Как король я мог бы совершить зло… а сейчас, бедный изгнанник, я никому не могу навредить. В поте лица своего я приобрел некоторые знания, которые однажды могут пригодиться мне подобным. Во всех моих успехах, друзья мои, я всегда славил Господа… Я никогда не был более счастлив, я думаю, чем когда в Торне посещал занятия ученого профессора Рудбекиуса. У меня не было ни гроша, и, дабы заработать на хлеб… мне до сих пор смешно, я устроился служителем в конюшню. По ночам я чистил лошадей на постоялом дворе; днем ходил в школу… Я тогда чувствовал себя гораздо свободнее, чем мой дядя Иоанн на своем троне в Стокгольме… Тогда я простил ему, прощаю и нынче.
Юрий. Я не посещал занятий профессора, о которых говорит твое высочество… Моей самой большой радостью было принести в Днепровский лагерь на конце моего копья голову татарского мурзы, который задел меня своей стрелой. Принц Густав, был бы я атаманом запорожцев, я хотел бы привести тебя в твою страну с десятком тысяч наших старых днепровских копий.
Густав. Благодарю тебя за великодушие, мой друг. Пусть моя бедная Швеция никогда не увидит твоих запорожцев! Я не хочу быть королем.
Юрий. А все же хорошо говорить хочу и подчинять себе.
Густав. Тебе только двадцать лет, не так ли?
Юрий. Я всего лишь бедный казак и повелевал только своим конем, но это уже кое-что. Стоит засвистеть моему кнуту, как он бросается в гущу стрел и пищалей. Он боится меня пуще смерти… А король повелевает людьми, говорит им: «Идите убивать!»
Густав. Грустные представления, юноша! Заставлять людей убивать легко: их природная жестокость не требует подстрекательства. Но скажи мне, не велико ли предназначение убеждать людей, показывать им путь к спасению, утешать их в горестях, просвещать их своим знанием?.. Ты не находишь это поистине прекрасным?.. Сравни славу тех набожных апостолов, что принесли в этот край свет христианства, со славой воинов, расширивших пределы страны своими победами…
