Криминалистическая лаборатория, которой руководил Викентий Павлович, за два года своего существования расширилась до нескольких отделов. Сначала их было три: идентификации, токсикологии и баллистики. Давно уже пережила свой взлёт и своё падение антропометрия Альфонса Бертильона, изобретённая ещё в 80-е годы девятнадцатого века. Бесповоротно вытеснила её дактилоскопия, но Петрусенко всё-таки хранил свою собственную картотеку, где каждый преступник был описан в метрах и сантиметрах: длинна головы, ширина головы, длинна среднего пальца, ширина среднего пальца…
Никакого практического значения всё это уже не имело, Викентий Павлович прекрасно понимал. Да и преступников, многих из тех, уже на свете не существовало. Но Петрусенко был совершенно убеждён: для истории харьковской криминалистики его картотека – ценный материал. А практические задачи теперь решают и новые отделы: химический, серологический, почерковедческой экспертизы и технического исследования документов. В химическом отделе специалисты занимались самыми разными вопросами: составом пыли, почвы, тканей, волос – всего, что бывало обнаружено на месте преступления. Сейчас два человека, химик и биолог, изучали тот самый кусочек кожи, который принёс накануне с улицы Коцарской Дмитрий. Это были два старшекурсника – оба учились в юридическом институте, на отделении научной криминалистики. Викентий Павлович, дав им несколько пояснений, ушёл – ребята толковые, пусть работают. Он заглянул в серологическую лабораторию: там по его заданию студенты третьего курса определяли группы крови в разных пробирках. Сам он прекрасно помнил 1901 год, когда прочёл только что опубликованную работу Пауля Уленгута о белковых сыворотках, которыми немецкий учёный идентифицировал кровь человека и животного. И тогда же, в том году, – статью венского исследователя Карла Ландштейнера: тот писал о своём открытии, об индивидуальных отличиях крови людей и определении четырёх групп крови. В то время Викентий Петрусенко был молод, но и эти два выдающихся медика были чуть его постарше. Он, следователь губернского управления полиции, уже тогда сильно интересовался теми отраслями науки, которые соприкасались с криминалистикой. И вот теперь его ученики проводят опыты по методу Ландштейнера.
Вместе со студентами над пробирками склонился хорошо знакомый Викентию Павловичу человек – Николай Бокариус. Кто-нибудь мог бы подумать, что не солидно профессору, директору Харьковского научно-исследовательского института судебной экспертизы вот так вольно, по-дружески, вникать в учебные опыты. Но Петрусенко хорошо знал простоту и доступность этого ещё молодого сорокалетнего человека. И его огромную энергию: преподаёт судебную медицину и в медицинском, и в юридическом, и в институте усовершенствования врачей, руководит практикой курсантов милиции, читает лекции для работников прокуратуры… Эти ребята с пробирками тоже, небось, его практиканты.
