Тобиас быстро записывал. Я съел большую часть его обеда, а он даже не заметил.
Все время, оставшееся после обеда, миссис Гавала рассказывала нам о старшем брате принца Джерона, Дариусе.
— Он был именно таким, каким должен быть будущий король, — говорила она, — образованным, милосердным, мудрым.
— Значит, именно этого Картия будет ждать от того из нас, на кого падет выбор, — сказал Тобиас. — Нам придется сделать больше, чем просто изображать Джерона. Нам надо превзойти ожидания людей, возлагавшиеся на Дариуса.
— Тебя послушать, так к концу недели новоявленный принц и мертвого воскресит, — фыркнул я. — Никто из нас не сможет превзойти Дариуса.
— Ты точно не сможешь, — сказал Роден.
Мне нечего было ему возразить. Вся моя жизнь была доказательством этого.
В Авении есть старая пословица, которая гласит: «Если погода спокойнее бури, это не обязательно штиль». В тот день во время урока верховой езды я несколько раз вспоминал эти слова. В воздухе чувствовалось заметное напряжение, хотя мы с Креганом заключили молчаливое перемирие.
Молчаливое с моей стороны, он же говорил много.
— Коннер обвинил меня в том, что ты упустил Бурю, — сказал он. — Ты тут говоришь мне все что вздумается, не подчиняешься, а я отвечай! Думаешь, ты теперь благородный господин и можешь смотреть на меня сверху вниз? Нет, ты все еще жалкий голодранец, Сейдж. Когда ты приехал сюда, от тебя воняло, как от свиньи, и не важно, какие ароматы добавляют в твою воду для ванны, ты всегда будешь вонять так же.
Я стиснул зубы и напомнил себе, что, по правде говоря, от меня и в самом деле прежде отвратительно пахло.
— Мастер сказал, мне придется заплатить за эту лошадь, — продолжал Креган. — Это потребует стольких лет службы, что и не счесть. Но я больше не собираюсь быть слугой. У меня другие планы.
Ему бы хотелось, чтобы я спросил, что это за планы, и тогда он с удовольствием ответил бы, что это не мое дело. Но меня его планы нисколько не волновали. Так что я просто смотрел на него, что его еще сильнее бесило.
— С этого момента любая лошадь, на которую ты сядешь, будет привязана к моей. И ты получишь самую спокойную, самую медленную лошадь во всей конюшне. Ты не сможешь сделать ничего такого, что не нужно мне.
— Подождите! — сказал Тобиас. — Если он получит самую простую лошадь, Коннеру покажется, что он самый лучший наездник.
Я улыбнулся Тобиасу, а тот сощурил глаза.
— Ты это планировал с самого начала, — прошептал Роден.
